Оживший покойник. Анатолий Леонов

замешательство и тревожный холодок, между лопаток.

      Повинуясь какому-то смутному, неосознанному в полной мере чувству, отец Феона, имевший с детства взращенную привычку внимания к мелочам, спросил у стоявшего рядом келаря:

      – А кто эта женщина, отец Геннадий?

      В ответ, келарь близоруко прищурился и удивленно переспросил:

      – Эта? А кто ж ее знает, столько народу понаехало…

      Монах понимающе кивнул, продолжив следить за незнакомкой, которая прежде чем войти в церковь, обернулась на миг и ответила ему жестким, пронзительным взглядом, выдержать который было совсем нелегко.

      – Ого, – удивился инок. – Одного такого взгляда достаточно, чтобы отправить на костер. Значит, много гостей, отец келарь?

      – Полон монастырь, и всё больше вельможи да царедворцы. Вечером, архиепископа Арсения ждем!

      Отец Геннадий веско вознес вверх указательный палец, после чего встрепенулся от новой мысли и, оглядев стоящих перед ним монахов, с удивлением спросил:

      – А что же вы, братья, так всю дорогу пешком шли? Триста верст!

      Отец Прокопий, улыбаясь, скосил веселый взгляд в сторону покрывшегося краской стыда и смущения Маврикия:

      – Почему? Была у нас лошаденка монастырская, да ночи три назад, пока мы спали, добрые люди по-тихому, в опорки обувши, свели ее со стоянки, с тех пор и бредем как есть.

      – Отчаянно! – цокнул языком келарь, – времена-то какие! Можно и без живота остаться…

      – А что, отец Геннадий, сильно балуют в лесах лихие людишки? – как бы, между прочим, спросил Феона.

      – Да не то, чтобы сильно, но бывает, – ответил келарь. – Вот в прошлом месяце обоз ограбили, в котором боярский сын Федька Пущин из Сибири возвращался. Богато поживились разбойнички, до исподнего служивых обобрали!

      – Русские были? – спросил Феона

      – Кто? – не понял вопроса келарь.

      – Разбойники, русские были или может поляки недобитые шалят?

      – Поляки? – удивленно переспросил отец Геннадий, – да, об них почитай года два ни слуху, ни духу. После того как разбили пана Голеневского сразу все и стихло. Правда, недавно слышал что-то про воровской отряд атамана Баловня19. Но сам не видел, не знаю даже, правда, аль нет? Народ на них сильную обиду имеет. Думаю, в капусту бы порубали! А чего спросил-то про поляков, отец Феона?

      – Да засаду в пути встретили, – вполголоса произнес инок, – тот, которого я заметил, был в форме польского драгуна и прятался так неумело, точно специально хотел быть замеченным. Зачем?

      – Не знаю, что и сказать, – задумался келарь и с сомнением в голосе добавил. – А про остальных, откуда знаешь, если только одного видел? Может, померещилось от усталости?

      – Это вряд ли, – улыбнулся Феона, – был драгун. И в кустах стрелок. Ствол пищали меж веток торчал, а запах горящего фитиля до сих пор в носу стоит. Третий же, лез через кусты так неосторожно, что пару раз его мегерка20 показалась сквозь листву.

19

Казацкий атаман эпохи Смутного времени. Отличался особой жестокостью. Повешен в Москве за ребро.

20

Старинный венгерский и польский головной убор.