Оживший покойник. Анатолий Леонов

младенца сам архимандрит Паисий, которому помогали два иеромонаха. Все время, пока шла служба, малыш тихо дремал, посапывая в пеленки из узорчатого дамаска, густого гранатового цвета. Его не волновали ни громогласные священники, читавшие над ним молитвы, ни стройное хождение с пением вокруг купели. Он просто спал, и уже стало казаться, что он благополучно проспит всю службу. Но как только Паисий трижды окунул его в купель с водой, церковь огласил возмущенный детский плач, более похожий на рык лесного зверя, от которого у всех присутствующих заложило уши.

      – Ничего! – улыбнулся архимандрит, отдав ребенка иеромонахам, которые спешно одели его в кружевную атласную рубаху кремового цвета. – Обычно дети у меня быстро затихают, – самоуверенно заявил он, жестом успокаивая слегка взволнованных родителей.

      Но Петенька Морозов, только что получивший свое первое христианское имя, ничего, похоже, не знал о способностях архимандрита Паисия и заливался волшебным по своей силе и мощи ором, даже не собираясь успокаиваться. Пришлось Паисию продолжить службу с плачущим чадом. Архимандрит осторожно принял его от иеромонахов и, выйдя из церкви Николая Чудотворца, направился в Покровский собор, увлекая за собой всех пришедших на церемонию. Паисий прошел с младенцем в святой алтарь через царские ворота, перекрестил его у престола и икон и передал отцу прямо перед открытой ракой преподобного Авраамия, приготовленной к предстоящему празднику повторного обретения его мощей.

      Взволнованный и напряженный Глеб непослушными руками принял своего сына из рук Паисия и аккуратно возложил его, плачущего, на бледно-голубой, расшитый золотыми крестами хитон, покрывавший мощи. Было ли это чудом или простым совпадением, но Петя, только что заливавшийся горючими слезами, вмиг успокоился и смирно лежал, с любопытством разглядывая край парамана30, прикрывавший лицо святого. Наступила почти полная тишина. Присутствующие могли слышать дыхание соседа.

      – Ну, говори… – тихо подбодрил родственника отец Паисий.

      Глеб Морозов, сглотнув комок в горле, начал читать осипшим голосом молитву, заученную наизусть:

      – О преподобный светильник чудотворный Авраамий! Ты отцам отец и с дерзновением предстоишь Святой Троице и молитвой твоей даровал мне это чадо; ты соблюди его невредимым от всякого навета вражеского, ты осени его молитвами твоими. И тогда, Богом соблюдаем, своими устами воздаст он хвалу Богу и твоим молитвам похвалу и благодарение. Я же всегда к тебе прибегаю и все упование мое на твое к Богу ходатайство возлагаю. Моли о нас святую Троицу Единосущную, да подаст нам, его же надеемся.

      Закончив молитву, Глеб отступил на шаг от раки, а архимандрит высоко поднял младенца, показал всем присутствующим и передал его отцу со словами:

      – Прими сын мой, Богом дарованное тебе чадо, его же воспитай в знании закона Божия и благочиния, да будет сей отрок по чаянию твоему…

      – Аминь – хором произнесли все

30

Небольшой четырёхугольный плат из материи с изображением Голгофского креста, орудий страстей Христовых и главы Адама.