Он и Я. Елена Тодорова

перевести.

      – Отлично, – проговариваю чуть погодя нарочито легкомысленным елейным голоском. – Я надену жилет и уродскую каску. Но в ложе шторы задернем, и я сниму.

      – Какой смысл? Ты не увидишь представление.

      – Я сама такое представление устрою, завтра во всех газетах напишут!

      Тарский качает головой и медленно проговаривает:

      – Ты ненормальная.

      – Ага… – киваю и смеюсь. Он так долго на меня смотрит, не знаю, как скрыть волнение, кроме как растянуть с обычной дразнящей дерзостью: – Таи-и-ир…

      Но даже без этого мы не ставим точку. У нас каждый раз многоточие.

      6

      – Я красивая? – спрашиваю с вызовом, когда Таир помогает мне выбраться из машины перед зданием Большого театра.

      Он смеряет меня пристальным взглядом. Медленно скользит от каски, которую я словно корону несу, к стиснутой бронежилетом груди. По бедрам взгляд Тарского как будто плавнее скатывается и с ощутимой задержкой стопорится на голой ноге, которая выступает в высоком разрезе длинного вечернего платья.

      – Очень, – абсолютно невозмутимо резюмирует, но в глазах какой-то огонь вспыхивает.

      Он наполняет меня жаром и драйвом.

      – Отлично.

      Изящно подбираю пальцами подол и важно шествую за охраной к центральному входу. Таир идет чуть позади. За ним еще два бойца. С таким размахом и в подобном обмундировании мы еще в свет не выбирались. Люди разевают рты и оборачиваются, но меня внезапно это лишь веселит. Я, безусловно, подражаю Тарскому, сохраняю полное хладнокровие, ведь так мы выглядим эффектнее, но в душе смеюсь.

      В фойе мое настроение изрядно портится. Виной тому какая-то блеклая скрипачка. Она здоровается с Таиром и улыбается ему. Тот отвечает сдержанным кивком, но сам факт, что они знакомы, заставляет шестеренки в моем мозгу крутиться, как жернова, в отчаянных попытках выстроить ясную картинку степени их близости.

      Потеплел ли его взгляд при виде нее? Не нервничала ли она, увидев меня?

      Понять что-то практически невозможно.

      В царской ложе мне доводится побывать далеко не впервые. Однако прежде мы бывали здесь с отцом или тетей Людой. С Таиром – никогда. Сейчас же, когда охрана проверяет помещение, задергивает красные бархатные шторы с золотистой бахромой и выходит за дверь, знакомая обстановка вдруг ощущается необычайно интимной и волнующей.

      Освоившись в полумраке, снимаю и откладываю каску.

      – Жилет оставь.

      Почему-то даже голос Таира в этот миг кажется другим. Таким же суровым, но вместе с тем приглушенным, вибрирующим и тягучим.

      – Почему?

      – Я сказал, – припечатывает с нажимом.

      От такого контраста моментально завожусь.

      – Сколько можно мной помыкать? Договаривались, что я тут разденусь… – от злости кулаки сжимаю. – Зачем меняешь условия?! Я тебе не дурочка со скрипкой!

      Знаю, что поступаю глупо, упоминая эту девушку. Не могу сдержаться!

      – Нет, ты дурочка без скрипки. В жилете и в каске.

      – Пошел ты!

      – Закрой