Серебряный змей в корнях сосны – 3. Мария Дубинина

мы случайно встретились по пути и вместе пришли в город в поисках ночлега.

      – Ах, да. Ты же собираешься к этим, – пренебрежительно махнул рукой Мадока и наклонился к Кенте. – А может, ну их? Давай со мной в Дзисин? Получим возможность снискать себе славу в веках.

      – Мне не…

      – Не нужна ему твоя слава, – перебил Хизаши надменно. – И к столу тебя не приглашали.

      – Пока у меня есть монеты, я могу сесть, где мне вздумается!

      – Тогда раз и у меня еще есть монеты, я приплачу хозяину, чтобы тебя отсюда вышвырнули, если уж из рёкана постеснялись.

      Щеки Мадоки налились багрянцем. Кента понял, что спокойно продолжить обед уже не получится, и кашлянул.

      – Прошу прощения, но если вы не прекратите ругаться, то доставите неудобство остальным посетителям.

      Кента не знал, всегда ли тут собиралось столько людей, или причина в предстоящем фестивале, но в идзакае их было, что иголок на сосне. И если честно, шум стоял такой, что их пререкания едва ли кому-то могли помешать, даже вздумай эти двое перейти на крик.

      – Прости, – буркнул Мадока и жестом подозвал разносчика.

      Хизаши закатил глаза, но тоже не продолжил спор.

      – Так вы остались посмотреть Ониби-мацури[19]? – полюбопытствовал Мадока, уплетая закуски. Вчера он едва на ногах стоял, а вот сегодня просто пылал энергией.

      – Да, – кивнул Кента. – Один день ничего не решит.

      – И правильно. Праздник каждый год устраивают в разные дни, говорят, это в Дзисин дают предсказание на нужную дату, и тогда гуляния длятся всю ночь.

      – Почему Ониби? – спросил Кента.

      – Есть легенда, – загадочно произнес Хизаши и покосился на их незваного соседа.

      – Какая же? – обратился к нему Кента. – Расскажи, если знаешь.

      Мадока пробормотал что-то вроде «да кому интересны эти ваши сказочки», но открыто не возразил, и Хизаши с достоинством продолжил:

      – Есть легенда, что когда-то, еще до того, как оммёдзи построили на Тэнсэй свою школу, гора называлась по-другому. На ней поселился снежный демон, и едва ночи становились холоднее, как он спускался с горы и каждые семь ночей забирал людей из окрестных поселений, когда одного или двух, когда нападал на целые семьи. Вместе с ним с вершины Тэнсэй спускался плотный туман, который скрывал демона от человеческих глаз, и потому никто не мог ни увидеть его, ни изловить, ни спрятаться от него.

      – Они не позвали оммёдзи? – удивился Мадока.

      – Думается мне, – сказал Кента, – без школ отыскать помощь от зла простым людям было гораздо сложнее.

      – Все так, – согласился Хизаши. – В те времена один талантливый оммёдзи брал не более трех учеников, чтобы передать знания и умения, но, как мне известно, не все они жили долго. К тому же такие оммёдзи предпочитали выбирать для себя очень труднодоступные места. Так что у бедных жителей этих краев, похоже, не было иного выбора, кроме как пойти с демоном на сделку.

      – Возмутительно! – воскликнул Мадока. Хизаши бросил на него кислый взгляд, и тот неожиданно стушевался. – И что же было дальше?

      – А

19

Ониби-мацури – в переводе с японского означает примерно «фестиваль Блуждающих огней».