Пока я спала. Анастасия Ягужинская

дезориентирована (зачем же тогда я вызвана к ней?), я все же благодарно (хоть и несколько рассеянно) улыбаюсь в ответ. Бэлла подхватывает мою неуверенную улыбку и продолжает легко и беззаботно:

      – Знаете, Настя, а меня в молодости путали с Бэллой Ахмадулиной! Я очень этим горжусь. Давным-давно её можно было запросто встретить здесь.

      Бэлла светло вздыхает, мечтательно затуманивая глаза, и тут же, в то же мгновение, начинается ее превращение. Да, именно превращение, а не изменение выражения лица – превращение в хищную черную страшную птицу. Этот контраст действует как взгляд Горгоны, вежливая улыбка каменеет на моем лице.

      – У меня к вам просьба, Настя. Мне нужна ваша помощь, – эхом отражается в моем мозгу каждое её слово.

      Мне страшно, угроза реальна, она ощутима. В моих глазах, наверное, испуг, не знаю, удается ли мне его скрыть, но как красива Бэлла при этом! Своего изумления я не скрываю: какими совершенными интонациями владеет она, в двух словах убедительность всей вступительной речи. Как я, фигура весьма скромная, могу помочь всемогущей Бэлле?

      – В судебном производстве вашей ближайшей подруги, Ульяны Алексеевны, находится уголовное дело в отношении моего племянника – Марка Домбровского. Такое совпадение – случайность. Но разве случайность – это не судьба? – улыбается лукаво Горгона.

      Вот в чем дело, я немного выдыхаю, и хоть ещё непонятно, что дальше, но ясность направления не в нашу с Андреем сторону уже снимает моё адское напряжение. Ей нужна Ульяна, а я лишь к Ульяне кратчайшая дорога.

      – Зайдем в кафе, – предлагает Бэлла Аркадьевна, – здесь отличный кофе, итальянский. Я люблю именно итальянский, – говорит и с неподражаемой легкостью, которая вернулась к ней, совершенно незаметно, невесомо тянет меня за собой.

      В кафе она садится спиной к окну и, как только отходит официант, говорит тихо, медленно, педантично, на каждом имени ставя смысловое ударение, поглядывая на меня: всё ли я усвоила?

      – У моей родной сестры (пауза) два сына, (пауза) Марк и Антон.

      Большая пустая пауза (я учусь у Бэллы доносить много информации за один раз).

      – Старший, Марк, (пауза) работает в оркестре Большого театра, он скрипач (пауза). Его обвиняют в том, что он столкнул некую балерину с крутой железной лестницы на сцене, и она чуть не погибла. Марк добровольно признал вину в содеянном.

      Бэлла замолкает, информация распределяется в моей голове по ячейкам. Марк старший. Большой театр. Упавшая с лестницы балерина.

      – Почему и как всё это произошло мне не понятно, Марк зачем-то арестован, он молчит, да и все молчат. Их матери, моей родной сестры, больше нет, поэтому я защищаю Марка, это материнский долг, – ясно проговаривая каждое слово, внушает мне Бэлла.

      Я киваю, что поняла и запомнила всех, и только тогда Бэлла Аркадьевна продолжает:

      – Марк не женат и не имеет детей.

      У этой паузы Бэллы есть оттенок грусти.

      – А вот