Один билет до конечной. Геннадий Бабкин

и сауной, я оказался в так называемом хозблоке. Под двускатным навесом были расставлены металлические разделочные столы, белели морозильные камеры для мяса, на широких полках поблескивала чистотой кухонная утварь. Тут же находился небольшой, кирпичный сарай с железной дверью – хранилище для добытых трофеев.

      – Круто!

      Я уже хотел было уходить, как, вдруг, услышал негромкую возню, визг и тихое поскуливание. Звуки доносились из-за высокого, деревянного забора, в котором была приоткрыта калитка. Я потянул за дверную ручку и вошел внутрь. По всему периметру огороженной территории ровными рядами стояли крытые клетки. Все они были разного размера: от компактных ящиков до просторных вольеров. В них находились звери. Я прошелся между рядами: волки, лисы, шакалы, барсуки, несколько отсеков с зайцами. К забору примыкали загоны с косулями и кабанами. В дальнем углу за внушительной оградой из толстой арматуры находился медведь. Я направился к зверю.

      – А ты то здесь каким ветром?

      – Поймали!

      Я остановился и похолодел. С правого ряда, сквозь решетку на меня смотрели глаза Гюнтера.

      – Как ты сюда попал?

      Я шагнул к лису. Гюнтер привстал и усмехнулся.

      – Это не интересно. Лучше скажи, мой рассказ про музей получился?

      – Еще как!

      Я поднял в верх большой палец.

      – Уже фильм по нему снимают. Ужастик.

      – Тоже мне, страшилка!

      Гюнтер прищурился.

      – Помнишь Алиску? Ну, та симпатичная, молодая лисичка? Она еще весной сюда попала. Кое-что успела мне рассказать. Вот это реальный хоррор, поверь!

      – Слушаю.

      Я придвинулся к клетке. Гюнтер выдержал паузу и заговорил.

      – Сначала здесь была просто охота. Приезжала куча народу: местные, городские, были даже из столицы, и всем все нравилось, пока почти всех зверей не повыбивали. Клиентов сразу поубавилось, ну, а доходы базы, естественно, сократились. И тогда хозяева построили эту звероферму. Егеря стали отлавливать животных и держать их в клетках…

      – Чтобы разводить?

      – Нет!

      Гюнтер опустил голову.

      – Нас используют, как выпущенную дичь.

      Я с минуту молчал. Вечерний воздух неприятно холодил мне шею.

      – Как это происходит?

      Я поднял воротник куртки.

      – Просто.

      Гюнтер нервно задергал хвостом.

      – Охотник приходит сюда, выбирает того, кто ему нравится и платит деньги. Таксы разные: на лис – одни, на волков – другие, на шакалов третьи. У кабанов и косуль свои тарифы. Клетку отвозят в специальное место, и жертву выпускают.

      – А убежать нельзя?

      Я закурил сигарету.

      – Нет.

      Гюнтер вздохнул. Все так устроено, что никто никуда не убежит. Помечется сколько сил хватит и сам выйдет под выстрел…

      Гюнтер замолчал. Я поежился: холод стал доставать меня изнутри.

      – И много желающих?

      – Хватает.