Один билет до конечной. Геннадий Бабкин

где горы начинаются?

      – Дальше, к Трем Холмам.

      Гюнтер перешел на шепот.

      – Там могила Скифа находится. Люди туда не ходят.

      – Это тот волк, что с девочкой дружил?

      – Да.

      – Читал…

      Я усмехнулся.

      – Красивая сказка.

      – Это не сказка, а быль.

      Гюнтер нахмурился.

      – Теперь в тех краях призрак его обитает. С виду – как обычный волк, а глаза светятся даже днем. Людям с ним лучше не встречаться, он всех насквозь видит.

      – И что в том?

      – А то, что многие не возвращаются!

      – То же мне, Стивен Кинг…

      Я прильнул к решетке.

      – Ладно, что ты предлагаешь?

      – Заказать меня!

      Гюнтер прижался к решетке.

      – Завтра же!

      – Ты в своем уме?

      Я поперхнулся.

      – Чтобы я тебя пристрелил?

      – А тебе меня жалко, человек?

      Гюнтер глянул мне прямо в глаза. Я замолчал. Я попытался сказать ему что-то хорошее, доброе, сочувственное, но не мог найти слов. Вместо этого мне стало стыдно, больно, гадко, как будто все эти клетки, решетки и замки – дело моих собственных рук, а ожидающие своей казни звери – моя чудовищная прихоть.

      Я сжал кулаки.

      – Думай, как хочешь, но стрелять я в тебя не буду.

      – Спасибо и на этом!

      Гюнтер тряхнул головой.

      – А теперь, слушай меня и запоминай! И тогда у нас все получится!

      Утро выдалось хмурым и серым. Базу заволокло плотным туманом, так что по ней было трудно передвигаться. Действуя по плану Гюнтера, я накануне вечером сходил в административный домик, оформил заявку и оплатил разрешение на отстрел. Из-за старости и неприглядного вида Гюнтера оценили совсем в небольшую сумму, так что мой бюджет от этого сильно не пострадал.

      В назначенный час в полной экипировке и зачехленным ружьем я забрался в «буханку», поприветствовал егерей и глянул назад. Всем телом вжавшись в пол, в клетке лежал Гюнтер. Ехали не долго. Возле реденькой посадки машину остановили, клетку вынесли и поставили на траву. Перекурив, и, проведя со мной инструктаж, егеря выпустили Гюнтера и уехали. Я собрал ружье и посмотрел на время. У меня было всего три часа. Если не успею, Гюнтера найдут и убьют егеря. От этой мысли мое тело пробила холодная дрожь, но, вдруг, туман разорвало и на небе появилось скупое, осеннее солнце. Приободренный, я положил ружье на плечо и двинулся по тропе. Свернуть с нее было не куда: слева на многие метры была натянута сетка-рабица, справа, за посадкой начинался поселок, а впереди виднелся пологий берег широкой реки.

      Гюнтер стоял на берегу. Он делал вид, что обнюхивает камыш, а сам внимательно наблюдал за посадкой. Я остановился и повернул голову: за невысокими кустами проглядывала зеленая крыша «буханки» и слышались негромкие голоса егерей. Медлить было нельзя. Я поднял ружье и прицелился в Гюнтера. Он глянул на меня, лег на траву и отвернулся.

      – Твою мать!

      У меня сильно задрожали руки и я не мог нажать на курок. Секунда… другая… только