В закрытом гарнизоне-2. Валерий Николаевич Ковалев

вихрастой башкой Корунский. – Мы ж у черта на куличках. Дальше только Полюс.

      – Вот тебе и флот, мать бы его еб! – с чувством декламирует Саня Ханников, и этаж откликается гулким эхом.

      Через несколько часов целенаправленного труда, все приобретает жилой вид.

      Кровати образцово заправлены, палуба сияет первозданной чистотой а на вешалке красуется длинный ряд матросских шинелей с шапками. Тут же, у обязательной тумбочки, солидно прохаживается дневальный, с повязкой «РЦЫ», нацепленной на рукав.

      – На клев! – орет он ровно в час, и мы, напялив шинели, сбегаем по гулким ступеням вниз, строимся и направляемся в сторону камбуза.

      Его белый куб высится на сопке в конце казарменного городка, и туда, со стороны базы, ходко топают экипажи лодок.

      – Прибавить шагу! – бухтит шагающий сбоку Жора, и сапоги громче хрустят по снегу.

      К камбузу ведут три широких пролета бетонной лестницы, и, скользя по наледи, мы карабкаемся вверх. Морские строи напористо вливаются в широко распахнутые двери, слышны веселые голоса и мат.

      Наш этаж третий.

      Нацепив на вешалки шинели и шапки, а заодно и выставив пару вахтенных (иначе шустрые коллеги обязательно чего-нибудь сопрут), мы вваливаемся в громадный зал, наполненный гулом голосов и лязгом посуды.

      – Сюда! – появляется откуда-то взмыленный интендант и тычет пальцем в четыре стола в центре.

      Мы рассаживаемся за каждый по десять, берем в руки «орудия труда» и приступаем к трапезе.

      Здесь она, как говорят, по полной морской норме. Помимо томатного сока, винегрета и шпрот в масле, наваристый мясной борщ, тушеная картошка с курицей, сдобные, посыпанные маком булочки и густой компот из чернослива.

      – Ну, Желудок, – толкает в бок своего соседа, сидящий напротив Серега Антоненко. – Теперь наконец-то, мы тебя откормим.

      – Угу, – мычит, вгрызаясь в огромный мосол, Сашка Миронов, по кличке «Желудок». – Море любит сильных, а сильный любит пожрать.

      Желудок – феноменальный обжора. Он может в неограниченном количестве потреблять самые различные продукты, причем в любое время суток.

      После обеда, разморенные едой, напялив шинели и шапки, мы спускаемся вниз, пять минут перекуриваем, а затем строимся и топаем обратно.

      В районе штаба флотилии, у которого стоят несколько автомобилей и в сторону камбуза важно дефилируют старшие офицеры, мы встречаем идущий навстречу строй.

      – Сашка, Жорка, здорово черти! – орут оттуда. – Когда причапали?

      – Здорово! – радостно гудят наши годки. – Сегодня утром!

      – Заходите вечерком!

      – Непременно!

      Потом мы снова доставляем с лодки всевозможные грузы, поднимаем их на шестой этаж, и под пристальным оком помощника с интендантом растаскиваем по своим местам.

      А когда висящая в холле радиоточка торжественно играет полуночный гимн, наводим окончательный порядок и заваливаемся спать. Впервые на берегу