Красная книга. Сергей Валерьевич Мельников

потянулась к настольной лампе, которую мы зажгли вместо ночника, щёлкнула тумблером. Но нас уже заметили. Мать Рустика дернула за ручку двери. Хорошо, что я запер её на щеколду.

      – Русь! – Она бахнула кулаком в дверь. – Открой!

      Мы лежали не дыша. Я понятия не имел, что делать, если щеколда не выдержит, и она войдёт внутрь.

      – Ру-уся! Открой маме! – Не унималась она. – Я знаю, что ты там.

      В дверь снова бахнуло, уж не лбом ли.

      – Рустам! Открывай немедленно! Опять бабу привёл?

      Судя по голосу, она сползла на пол:

      – Такой же кобель как папаша твой… – Бурчала она, сидя на полу – Все вы одинаковые… Трахари…

      Она продолжала бить в дверь то ли локтём, то ли затылком, но уже без былого энтузиазма, и вдруг завыла:

      – Открывай, я твоей шалаве волосья повыдираю!

      Заскрипела лестница. Я услышал усталый голос Рустика:

      – Мать, ты чего орёшь? Я наверху живу давно.

      Он помог ей подняться.

      – Сынок, там кто-то есть. – Сказала мать заплетающимся языком.

      – Мам, там никого нет.

      – Нет, есть, дверь… прр… не открывается. Изнутри заперлись. Может, воры?

      – Мам, ну какие воры? Что у нас воровать? Да перекосило её просто. Завтра поправлю. Пойдём спать… Пойдём, я тебя уложу.

      Голоса удалились. Через несколько минут Рустик поскрёбся в дверь.

      – Ну что вы? Всё в порядке? Не напугались? – Спросил он.

      Я отмахнулся:

      – Нормально. Нам лучше уйти, наверное.

      – Куда вы пойдёте посреди ночи? Спите спокойно… Или не спите неспокойно… Я её спать уложил, она до обеда дрыхнуть будеть, хоть из пушки стреляй. Бухая в дымину. Всё, давай, закрывайся. Светик… – Он помахал рукой и скрылся в темноте.

      Утром мы тихонько выбрались из дома под богатырский храп мамы Рустика. Уехали в центр. Я сослался на выдуманное обещание помочь в чём-то там по дому и сбежал, чтобы не продолжать душный ночной разговор. Встретились возле автобуса в Андреевку. Я обнял её, попросил не торопить события, нежно поцеловал в губы, опять глупо понадеявшись, что этого хватит. Потом мы работали, и я всегда оказывался на грядках где-то недосягаемо далеко от участка Светки, и всё думал, что само оно как-то рассосётся, и не дура ж она, всё сама поймёт. А потом совхоз устроил дискотеку, и всё стало совсем невесело.

Дискач в совхозе

      – Если ты меня бросишь, я… – Она изобразила себя, повешенную. Я посмеялся и махнул рукой.

      – На дискач идёшь? – Крикнул я ей

      – Да, чуть позже, мне надо припудрить носик.

      – Ладно, увидимся.

      Всю неделю после севастопольских выходных мы со Светкой ходили параллельными курсами и не пересекались. Я работал на самых дальних грядках, в столовую попадал то рано, то поздно. На обратном пути с поля обзирал окрестности, обходя фасад пансионата кружными путями. Трусил? Ну да. Был кое-какой опыт. Первый.

      Я возвращался из школы и столкнулся с ней в дверях квартиры. Она, Света, тряхнула лакированным начёсом и лопнула розовый пузырь бубль гума мне в лицо. Я открыл рот сказать "привет, а какого… ты тут делаешь?"