Возвращение. Александр Александрович Михеев

Этот страх сковал и обезоружил.

      Мне казалось, что если прямо сейчас, в эту самую длинную секунду моей жизни, я найду неведомый ни одному учёному или монаху способ вытащить, извлечь и пожертвовать весь свой жизненный опыт, навыки и силу, всю свою сущность, то, несмотря на всё количество полученного материала, его хватит чтобы уместить лишь на наконечнике иглы, которым я не смогу проткнуть даже воздух. Настолько густ он был.

      Гул толпы, столкновения плечами, страх, гонг, запах её духов. Эта смесь не давала сконцентрироваться и не отпускала. Не хочу отсюда уходить, хочу остаться.

      Не любил, не влюблялся и не был любим. Столько лет…

      Но звуки гонга разрушили те столпы, на которых я незаметно для самого себя построил всю свою жизнь. Рассыпаясь в прах, они покрывали им все мои устои. Впоследствии, ветер времени развеет эти остатки навсегда.

      Я взошёл на Эмпайр один, физически и эмоционально, но покидал его с ранее невиданным для меня чувством, которое не мог понять и объяснить.

      Намного позже я дал себе ответ, этим чувством была – победа.

      И моей наградой была – Эмбер.

      Часть вторая – Яркость цвета.

      Конец марта. Цвет ячеек календаря – персиковый. Цвет зарождающейся весны, тепла, уюта и любви. Прикосновение одеяла в новом для меня доме. Её запах рядом, без примесей толпы и ветра прогоняющего скрытые в парфюме ноты. Чувство теплоты внутри, оно мягко расплывается по всему телу. Будь я сейчас на буровой в холодном Северном Море – оно бы вскипело, нырни я в него. Скорее всего, это и есть – любовь, думал я в тот момент.

      Именно в таком окружении запахов и чувств я лежал в кровати и смотрел на настенный календарь в чужом для меня доме.

      Она проснулась. Вслед за ней проснулся и новый я. Водоворот из одной и той же мысли крутился в голове – я ни за что, никогда, никому её не отдам, не позволю забрать. И пусть весь мир будет против. Я этот мир переиначу – кровью и потом. И течь по головам заставлю.

      Первыми её словами первым нашим совместным утром, были те – которые я не забуду никогда:

      – И как я жила двадцать пять лет без тебя?

      Засмущавшись своему откровению, она обняла меня. Крепко прижавшись и закинув на мой живот ногу:

      – Тогда давай расскажу, что было в моей жизни все эти двадцать пять лет без тебя.

      И я рассказал ей всё. Описал все страны, в которых побывал, обряды, и языки которые видел и слышал. Рассказал даже, о церемонии похорон монаха в Тибете, где в первый раз в жизни услышал звук того самого гонга. И как услышал его стоя в тысячах километрах от Тибетского храма вновь, даже ярче, но уже в совершенно другом месте – на крыше Эмпайр. С предельной точностью я передал ей и холод Северного Моря с той кисло-железной атмосферой буровых. Своих обязанностях там. И как ни странно – её очень заинтересовали мои рассказы про море, про звёзды которых не увидишь за огнями городов.

      Отпуск пролетел так же быстро и незаметно, как наступает весна. Ты никогда не заметишь, как первый тёплый ветер протиснулся сквозь щели