Манная каша. Симолина Пап

Ведь когда будет виолончель, понадобится ещё учитель?

      – Я попрошу Марка позаниматься с тобой.

      – На Марка я не соглашусь. Он не умеет играть и задается. И он будет ко мне приставать!

      – Ах, да, я и забыла. Не переживай. Мы найдем другого учителя.

      Дождь всё не унимался. Вечером зашла Клара. Если других людей струи дождя несколько приминают, делают смешными и беспомощными, то Кларе они придали блеску. Она сияла сильнее, чем обычно, если это только возможно! Сияли темные глаза – такие же, как у брата-виолончелиста, сияли волосы – темное каре, сияло черное платье, и сияли бесконечные браслеты на длинных змееподобных руках. И в руках этих она принесла цветы, которые излучали настоящее фосфорическое сияние. Она протянула букет Грете и расцеловала. А лавландцы, как финны или эстонцы, попусту не целуются.

      – Что такое? – удивилась Грета.

      – Марк мне все рассказал.

      – Я не понимаю. Что рассказал?

      Грета была смущена и встревожена.

      – Тысяча троллей! Что ты выходишь замуж.

      – И ты поверила? – прошептала Грета.

      – Почему же нет? Люди иногда сходят с так называемого ума. Это вполне могло произойти вчера по дороге на концерт. Или во время первого, предположим, отделения. Ведь днем ничего такого ещё и близко не было?

      Грета выглядела жалко. Но вся ее растерянность – ничто по сравнению с тем, что испытывал Ганс, топчась в прихожей. Он не знал, следует ли ему обидеться, надеть плащ и уйти – или лучше пока помедлить.

      – Прекрати издеваться над Гретой. Я буду ее защищать, – нервно проговорил он, решив вести себя по-рыцарски.

      Грета заметила, что они с Кларой проявили непростительное пренебрежение к бедному Гансу. Они уже нырнули в кресла, а он топтался в прихожей.

      – Ганс, ты только взгляни, какие цветы принесла нам Клара! – весело заметила Грета.

      – Это она тебе принесла. А меня обозвала сумасшедшим. За то, что я на тебе женюсь.

      – Да нет, это меня! Меня она обозвала! – принялась успокаивать его Грета.

      – Кстати, мои тебе поздравления, чудо! – обратилась Клара к Гансу. – Уверен ли ты, что принесешь так называемое счастье моей подруге? Ты об этом еще не думал? Конечно, успеешь подумать. Наверное, что-то в тебе всё таки есть, раз ты ей понравился. На свете ведь всякое бывает…

      Ганс всё ещё недоумевал – нужно уйти и хлопнуть дверью, или, может быть, запустить в эту самоуверенную дылду чем-нибудь тяжелым?

      – Клара, с ним так нельзя говорить. Он очень чувствительный, – предупредила Грета.

      – А почему я должна думать о его чувствительности? – возмутилась Клара, – я волнуюсь… Что тут, в конце концов, происходит?

      – Да ничего! Ганс вчера на концерте пошутил…

      Чистая правда! Вчера Ганс всё напутал. А сегодня Грета пообещала ему виолончель, и ничего более…

      – Так вы не женитесь? – уточнила Клара.

      – Как ты могла подумать? Конечно, нет.

      – Тысяча троллей! –