Манная каша. Симолина Пап

так рада за тебя! – расчувствовалась Грета.

      – Ну ты попала, – посочувствовал Ганс.

      – Он чист и ясен, как утро в деревне, – улыбнулась Клара.

      – Попса, – заметил Ганс.

      – Это было трогательно, – возразила Клара.

      – А по моему, отстой! – зло отрезал Ганс.

      – Ну зачем так говорить? – чуть не заплакала Грета, – пусть лучше всё будет хорошо!

      – Он просто трудный подросток, – засмеялась Клара, – теперь я его раскусила.

      Ганс понял, что обидеться жизненно необходимо. Иначе он сам к себе потеряет всякое уважение.

      – Я – подросток? – он вскочил на ноги, уронил стул, грозно поглядел на Клару, – в моем собственном доме так со мной разговаривать не позволю!

      – Но это не совсем твой дом, – возразила Грета.

      – Ты нарочно хочешь меня унизить, но я не позволю меня унижать, – угрожающе заявил он.

      – Нет обижайся. Это ведь правда. Ты здесь два дня, а с Кларой мы рядом на горшках сидели. Здесь, – Грета указала в угол гостиной, – поэтому будь, пожалуйста, повежливее с ней.

      – А мне она не нравится, так что выбирай, или она, или я.

      Клара и Гретой переглянулись.

      – Раз так, – ответила Грета, – я вынуждена выбрать Клару.

      – Прощай, – сказал Ганс, – ты уж постарайся меня забыть, потому что я не вернусь.

      Он вышел в прихожую, надел плащ, ботинки. Клара и Грета затихли, боясь помешать ему шорохом или вздохом. Он потоптался немного и ушел. Они услышали, как хлопнула дверь, и поглядели друг на дружку. Грета вздохнула так, словно у нее с плеч свалился огромный камень.

      – Зря радуешься, – предупредила Клара, – он еще передумает.

      – Нет, теперь с ним покончено, он очень обидчивый.

      – Я бы и дня не выдержала с таким.

      – Он мне чужой, почему я должна жертвовать ему всем? Из-за его трудного детства я еще ни разу не смогла пойти в Школу. А я так мечтала о рекламе и дизайне! Он пришел и все разрушил. Почему я обязана выходить за него замуж?

      – Ты ему, наверное, пообещала, в какую-нибудь хорошую минуту? – Пожала плечами Клара.

      – Ничего подобного! И у меня с ним не было ни единой хорошей минуты, – Грета потупилась, – но один раз я была недостаточно правдивой… Я не сумела прямо сказать, что он мне совсем не интересен… а даже наоборот, можно сказать, обманула его. Он подумал, что я в него влюблена.

      – Ты лишила его невинности? – строго спросила Клара.

      – Нет, не я, – испугалась Грета.

      – Тогда забудь. А ведь всё эта сексуальная революция, так сказать, будь она неладна. Эх, жить бы в другой, отсталой стране…

      – Вся моя жизнь из-за этого случая превратилась в кошмар, в сплошной стыд, – продолжала свои жалобы Грета, – вчера, когда он нахамил Марку, я чуть сквозь землю не провалилась… До чего мне было стыдно, Клара!

      У Греты сделалось солоно в носу и в глазах.

      – Ничего, Марк все поймет. Я объясню ему.

      – Думаешь,