Мерцающий огонь. Джулианна Маклин

мы вошли в прихожую. Я помогла ей снять шерстяное пальто и шарф и повесила их на вешалку. – По субботам в четыре я пью джин-тоник, – сказала она.

      Я улыбнулась. Эта привычка водилась за ней, сколько я себя помнила.

      – Знаю, бабуль. Иди посиди в гостиной, а я тебе все принесу.

      Она потрепала меня по щеке:

      – До чего же ты милая! И какая хорошенькая! Умница, что приехала. Очень скучала по тебе.

      – Мне тоже тебя не хватало. – Я взяла бабушку за руку и поцеловала тыльную сторону ее ладони.

      Поставив машину в гараж, папа тоже зашел в дом, закрыл за собой дверь и промолвил:

      – На улице-то холодает.

      Даже не взглянув на бабушку, он снял пальто и последовал за мной на кухню.

      – У нее время джин-тоника, – прошептала я. – Вот и хорошо. Намешаю ей двойной – а потом спросим о фотографиях.

      Папа выглядел обеспокоенным:

      – Сам бы выпил чего-нибудь горячительного.

      Приподнявшись на цыпочки, я достала с полки над холодильником бутылку «Танкерея»[6], поставила ее на серебряный поднос вдобавок к трем высоким хрустальным бокалам и ведерку со льдом – и отправилась в гостиную намешивать всем коктейли.

      – Держи, бабуль. – Я протянула ей ледяной бокал и уселась в кресло напротив. – За очередной день, наполненный прекрасной музыкой.

      – За музыку. – Она подняла бокал и, отпив немного, поставила его на столик рядом. – Ну, Джиллиан. Как поживает твой молодой человек?

      Мое сердце предательски сжалось:

      – О… не такой уж он молодой. Не далее как вчера отпраздновал свое пятидесятилетие.

      – Полвека, говоришь? Ну, для меня-то он совсем юнец. – Она улыбнулась нам, однако папе было не до шуток и светской болтовни. Он ссутулился, упер локти в колени и ждал, когда я достану из сумочки фотографии.

      Но не так-то все было просто. Мне хотелось, чтобы сначала бабушка насладилась своим субботним джин-тоником. Тем не менее я сказала:

      – Боюсь, он больше не мой молодой человек. Бросила его вчера – после вечеринки.

      – В его день рождения? – вскинула брови бабушка.

      – Да, но погоди его жалеть. Я застала его с другой женщиной. Он мне изменил.

      – Вот же негодяй паршивый! – ахнула бабушка. – Я всегда знала, что с ним что-то неладно. Как в воду глядела. Слишком уж он был чистюлей. Весь правильный и лощеный. Горжусь тобой, Джиллиан! С подобными выходками мириться нельзя. Бывает, женщины закрывают глаза на измены своих мужчин, но я с этим подходом категорически не согласна. Правильно сделала – гнать таких в шею надо.

      Ее поддержка согревала, но когда я взглянула на отца, он приподнял бровь, словно хотел напомнить мне о фотографиях в моей сумочке. Бабушка там смотрела влюбленными глазами на мужчину, который не был ее мужем.

      Я поднесла бокал к губам. Лед тихо звякнул, врезавшись в хрустальную стенку.

      Бабушка тихо подбодрила меня:

      – Не отчаивайся. Все образуется.

      Я снова подумала о Малкольме и том идеальном будущем, которое только вчера

6

Джин премиум-класса, производится в Великобритании.