В годину смут и перемен. Часть 2. Зазеркалье русской революции. Андрей Иванович Ипатов

но полном восторге. На одной из стен была вывешена карта железных дорог европейской России, на другой красовалась схема Мариинской водной системы. Такие планы парень готов был рассматривать и изучать часами. Прочие атрибуты приемной градоначальника его мало заинтересовали. А здесь были и картины, и макет колесного парохода «Смелый», курсировавшего с 1860 года по реке Шексне от Рыбинска до Чайки (Белозерска), красочно украшенные гербы городов, изысканные фарфоровые наборы, наконец, фотографии, на которых хозяин запечатлен с венценосными гостями, как, например, с Великим Князем Владимиром Александровичем, до того трижды (1884, 1892, 1896 гг.) посетившего данный гостеприимный дом. Тут был даже оригинальный немецкий графин «Домашний доктор» в комплекте со стопками, на которых с сарказмом изображались лица людей, отведавших крепкого напитка в разных пропорциях…

      Однако Иван сразу уткнулся в географические схемы, отыскивая на них знакомые названия мест, особо заинтересовали скрупулезно отмеченные и подписанные каллиграфической вязью шлюзы, гряды, мели и пороги на Шексне. О некоторых ранее приходилось слышать от отца: Ошуриха, Моностырский Язъ, Филин… А вот и месторасположение той самой Пертовки, до которой они давеча ездили к Верещагиным, а вот и само Белое озеро, недалече Кириллов…

      – Что, молодой человек, любите путешествовать? Вижу, карты читать разумеете, раз так прилипли к ним. – Иван и не заметил, как в комнату вошли два благородно одетых господина. Один, строгого вида, сильно пожилой, с четко выраженной лысиной и окладистой бородой, – явно сам градоначальник Иван Андреевич Милютин, второй же – несколько моложе, на вид лет пятьдесят, приятной наружности и внешне чем-то похожий на хозяина.

      – Здравствуйте, Ваше превосходительство! – наконец-то не растерялся поприветствовать испуганный гость. – Пока все мои путешествия были недалече города Белозерска, но мечтаю, конечно, повидать все, что здесь показано.

      – Вот как! Все в твоих руках! Мой давешний друг и соратник Николай Васильевич уж больно за тебя хлопочет. Пишет, что ко многим профессиям ты уже приучен: и сапожник, и молочник, и кузнец. Да и грамоте справно обучен. А главное, отметил он, что головаст ты не по годам, да и воспитан крестьянской жизнью правильно, без вольнодумства всякого да без лени. Годков-то тебе, я так понимаю, немного, только тринадцать минуло? Молодец, что к учениям и к ремеслам разным горишь, может, толк из тебя и получится со временем. Теперь, знаешь, для человека не знатность главное да не богатства родительские, а лишь то, что он сам из себя на деле представляет да как жизнь свою на то употребит. Мы вот с братом моим младшим такими же по возрасту, как и ты сейчас, дело свое начинали, оставшись без отца, да потом и без матери. Я только год один и смог поучиться наукам, а дальше все сам: и учился, и дела свои купеческие строил. Ну, да знаешь, небось, о чем я толкую, – тут и пароходство, и банки,