В годину смут и перемен. Часть 2. Зазеркалье русской революции. Андрей Иванович Ипатов

все православные люди. Те постепенно смешивались с разной местной языческой мерей, весью, мордвой, да и прочей татарней, кои народы переходили уже в новую христианскую веру да в русский обычай – вот и образовалось такое великое и бескрайнее русское государство. А ты думал как? Одна русская баба столько народа нарожала? Жди!

      – Ой, а мы же знаем Оську-Чудина с Погорелки! Познакомились с ним на сапожнем промысле в Белозерске, и погост, кстати, у них в деревне Чудью называется. Папка у него больно грамотный да искусный в нашем ремесле.

      – Да, слышал я ваши с дедом россказни. Не о том речь сейчас, а о другом – что все мы, народ в крае на реке Шексне, как бы метисы. Слово то не в обиду сказано, означает лишь нечетко выраженную породу. Ну, как у коров или у барских собак, что ли. Однако смешение это в молочном деле шибко раньше в Европе практиковали, чтобы отобрать и вырастить высокодойные экземпляры скота, а потом из них уже размножить лучшими производителями большие стада. Вот, пускай у нас и у них теперь коров одинаково да кормим мы их совсем одинаково, а все же от нашей коровенки в год я в лучшем случае надою пятьдесят-шестьдесят ведер молока, а, скажем, швейцарские коровы без труда дадут на круг от каждой особи аж по сто семьдесят ведер! Нам про то в Едимоново еще говорили. Селекция да прочие там науки, а в итоге их крестьянин в разы больше молока произведет, да и на полях так же все будет с урожаями по зерну, если по научной агрономии работать. Понял теперь слова Николая Васильевича, тебе сказанные: «Наука – это как паровоз в поезде! А не хочешь ей пользоваться – езжай на телеге, недалече же уедешь!»

      Въехали в город уже затемно, усталые путники сразу же отправились на временный постой на двор к одному своему дальнему родственнику Федору Тихомирову, где им приходилось бывать в своей неприкаянной жизни частыми гостями. Там и лошадь с повозкой можно оставить, да и ночлег в сарае поиметь, а заодно и повод выпить с родней найдется (ну, на это дело уже, конечно, придется раскошелиться Василию, ведь надо чем-то отблагодарить хозяев за постоянное беспокойство). А тут еще не терпится про нынешнюю поездку в Пертовскую усадьбу похвастать…

      Путники решили потянуть удачу за хвост и сразу же, не откладывая на потом, показаться где надо с рекомендацией Верещагина к Милютину. Причем мысль пришла идти непосредственно к нему домой с утра, потому как в присутственном месте и без них было бы невесть сколько просителей, да и там все больше люди благородные, не им чета. Другое дело – передать письмо в ситуации, когда барин будет помягче в своей домашней обстановке, среди семьи, с детьми да с внуками. В том, что сразу их не погонят в шею, Василий не сомневался, ведь у них был припасен золотой ключик…

      Николай Васильевич Верещагин считай что ровня самому голове, потому ему он никак не сможет отказать в малой просьбе. Ну, хотя бы письмо-то прочтет, а уж там как боженька дальше распорядится