Авиатор: назад в СССР 12. Михаил Дорин

земли смотрятся весьма опасно. И красиво одновременно. Один только человек на земле в этой ситуации чаще всего испытывает серьёзное волнение – руководитель полётами, который за это отвечает.

      После посадки, Дядя Вася долго тряс мне руку.

      – Местные в восторге. Сказали, что такого ни разу не видели, – радовался он.

      – Ага. Кстати, девочки тоже смотрели, – намекнул мне Арнас.

      – Рад, что всем понравилось, – ответил я, утирая пот со лба.

      – Тебе только не до девочек было в этот момент, – продолжили меня подкалывать.

      – Ладно, мужики. Мне надо Швабрина страховать.

      Ваня уже начал запускаться, когда я подошёл к специальному люку, через который осуществляется вход на рабочее место РВП. На моих глазах специальное устройство натягивало тросы аэрофинишёров. По металлической поверхности, словно гигантские змеи, ползли толстенные тормозные приспособления.

      Придя к РВП, я поприветствовал его, и мы стали ждать Ивана. Взлёт он произвёл уже через несколько минут и приступил к непростой работе.

      Заход за заходом он отрабатывал технику выполнения снижения по оптической глиссаде и посадки на «блок». Сделал около десятка заходов с проходом без касания. Наконец, остаток заданный и можно касаться посадочного блока.

      – Остаток расчётный. Заход с касанием, – доложил Иван, выходя на посадочный курс.

      – Сегодня он практически все заходы выполнил с расчётом во второй трос. Оценка «отлично», – оценил работу Швабрина РВП.

      – Это здорово.

      Иван планирует уже земле. Несколько мгновений до касания. Точнее, это будет удар о посадочный блок. Самолёт касается «учебной палубы» и набирает высоту. Двигатели взревели, выходя на максимальный режим. Отлично! Второй трос зацепил бы однозначно. Ещё пара заходов, и всё как под копирку.

      Очередной заход. Блок уже близко. Самые напряжённые несколько последних секунд до касания. Привычный громкий удар там, где нужно. Снова двигатели вышли на «максимал»! А вместе с ними… и рвётся пневматик. Хватаю бинокль и подтверждаю опасения. Но и это не самое страшное.

      – 087й, белый шлейф за тобой. Левый пневматик лопнул, – выхватил я тангенту у РВП.

      Ситуация для Вани очень сложная.

      – Интенсивно топливо течёт?

      – Подтвердил. Слева, – вглядываюсь я в бинокль.

      На посадке от лопнувшего колеса, скрежещущего металлической ребордой по бетону, всегда, словно от гигантского бенгальского огня летят искры. На посадке оно может воспламениться в любой момент.

      Глава 7

      Долго раздумывать нельзя. Посадка на основную полосу была бы самым верным решением. Вот только слишком ситуация у Швабрина особая.

      – Буду садиться на основную, – принимает решение Иван.

      Бросил тангенту и выскочил в подземные коридоры тренажёра. Открыл люк и выбежал на улицу. Увидел, как в сторону основной полосы уже летят спецмашины. Махнул рукой и пожарный ЗИЛ остановился рядом. Запрыгнул на подножку. Крепко ухватился за дверь,