Красные часы. Лени Зумас

Meuf, вот буквально, что с того?

      – Да что же все нынче постоянно суют везде это «буквально»? – громко возмущается Пит.

      – «Милашка Нелл пришла ко мне, и курица при ней, а я ей сунул славный уд – видала ль ты длинней», – цитирует Дидье. – Кстати говоря, «курица» означала женский половой орган.

      – А вот нашего педиатра по имени он запомнить никак не может, – сокрушается Сьюзен.

      Дидье одаривает жену долгим мрачным взглядом, встает из-за стола и уходит на кухню.

      Возвращается с масленкой в руках.

      – Зачем нам масло? – спрашивает Сьюзен. – Зачем ты его притащил?

      – Затем, чтобы в картошку положить. Суховата картошка.

      – Папочка, – хихикает Бекс, – у тебя лицо на попу похоже. Папка-попка, папка-попка!

      – Chouchou[19], давай-ка громкость убавь, чтоб было как по национальному общественному радио.

      – Ненавижу это радио!

      – Папа имеет в виду, что ты должна говорить потише, иначе выйдешь из-за стола.

      Бекс что-то шепчет на ухо брату, потом считает до трех.

      – А-а-а! – орут они хором.

      – Ну всё! – рявкает Сьюзен. – Выходите из-за стола. Вы уже поели.

      – А Джон не доел! Если детей не кормить, это… это будет жестокое обращение.

      – Ты где такое слышала?

      – Да, господи, из телека слышала, успокойся, – говорит Дидье.

      Сьюзен закрывает глаза и на несколько секунд замирает. Потом открывает и спокойным голосом говорит:

      – Всё, гномики, пора мыться. Пожелайте всем спокойной ночи.

      Пит и Дидье хлещут пиво, банку за банкой, совершенно не обращая внимания на жизнеописательницу. Обсуждают европейский футбол, редкий виски, случаи передозировки у знаменитостей, какую-то видеоигру. Потом Дидье неожиданно про нее вспоминает:

      – А чего ты мотаешься к черту на кулички в Салем – сходила бы лучше к ведьме. Я ее тут на днях видел около школы. Вроде она была. С другой стороны, наши-то старшеклашки на ведьм гораздо больше похожи.

      – Она не ведьма. Она…

      Высокая, бледная, с густыми бровями, а глаза большие и зеленые, как речная вода. Вокруг шеи черная лента.

      – Необычная.

      – Ну и – почему бы не попробовать?

      – Ну нет. Она мне даст какой-нибудь коры древесной. А я и так уже в долгах, – жизнеописательница сама не знает, почему врет.

      Она же не стыдится того, что ходила к Джин Персиваль.

      – И ты еще собралась ребенка растить в одиночку, – говорит Дидье.

      Или стыдится?

      – Значит, детей положено иметь только женатым людям, которые по уши в долгах? – жизнеописательница чуть повышает голос.

      – Да нет, я в том смысле, что ты просто не представляешь себе, как это будет сложно.

      – Вполне представляю.

      – Да ни фига. Вот посмотри – меня растила мать-одиночка.

      – Именно.

      – Что именно?

      – Ты вырос, и у тебя все отлично.

      – Ты живое подтверждение, – кивает Пит.

      – Вот погоди, начнет у тебя дитятко

19

Милая, ласковое обращение (фр.).