Мрачный Жнец. Терри Пратчетт

в дровах… нынче дрова уже не те. Да всё нынче уже не то. Тонкое какое-то. Мягкое. Нет ощущения, что делали на века. А ещё дни стали короче. Хм-м… Что-то с нынешними днями не так. Один короче другого. Хм-м… И каждый день тянется как вечность, что очень странно, ведь дни, во множественном числе, неслись мимо как испуганная толпа. У 130-летнего волшебника оставалось мало обязанностей, а потому Сдумс взял за привычку приходить в столовую за два часа до обеда или ужина – просто так, убить время.

      Дни тянутся бесконечно, а летят так быстро. Бред какой-то. Где логика? Хм-м… Мде, даже логика нынче уже не та, что в старые добрые времена.

      А ещё теперь Университетом заправляют совсем уж мальчишки. В былые времена тут правили настоящие волшебники, здоровенные мужики с пропорциями баржи, на таких не посмотришь свысока. Но вот они все куда-то пропали, и на Сдумса теперь снисходительно глядели свысока юнцы, у которых даже зубы ещё не все выпали. Вроде этого сорванца, Чудакулли. Ветром хорошо его помнил. Тощий такой, лопоухий подросток с вечно сопливым носом, в первую ночь в общаге плакал и звал мамочку. И вечно хулиганил. Давеча кое-кто заливал Ветрому, что Чудакулли теперь аркканцлер. Ха! Видать, решили, что старый Сдумс совсем из ума выжил.

      Да где же это чёртово огниво? Пальцы… эх, вот в моё время пальцы у людей были на совесть…

      Кто-то сорвал покрывало с лампы. Кто-то другой сунул в его шарящие руки бокал.

      – Сюрпри-из!

      В вестибюле дома Смерти стоят часы с маятником, подобным лезвию, но без стрелок, ведь в доме Смерти нет иного времени, кроме настоящего. (Конечно, до этого настоящего было другое, но оно тоже было настоящим. Просто чуть постарше.)

      При виде такого маятника-лезвия сам Эдгар По бросил бы всё и ушёл в эстрадные юмористы, гастролировать по барам и склепам. Качается он со слабым «вжух-вжух», аккуратно нарезая окорок вечности на тонкие ломтики мгновений.

      Смерть прошёл мимо часов в хмурый полумрак кабинета. Его дворецкий Альберт уже ждал с полотенцем и щёткой.

      – Доброе утро, хозяин.

      Смерть молча уселся в высокое кресло. Альберт накинул ему полотенце на костлявые плечи.

      – Славный денёк, не правда ли? – Он пытался поддержать беседу.

      Смерть ничего не ответил.

      Альберт встряхнул тряпку для полировки и снял капюшон с головы Смерти.

      – АЛЬБЕРТ.

      – Да, сэр?

      Смерть достал золотые часики.

      – ВИДИШЬ?

      – Да, сэр. Очень милые. Никогда ещё таких не видал. А чьи они?

      – МОИ.

      Альберт покосился в сторону. На углу стола Смерти высились большие часы в чёрной раме. Песка в них не было.

      – А разве не те – ваши, сэр? – спросил он.

      – ТАК БЫЛО. ТЕПЕРЬ ЭТИ. ПОДАРОК К ОТСТАВКЕ. ОТ САМОГО АЗРАИЛА.

      Альберт вгляделся в предмет в руке Смерти.

      – Но там же… песок, сэр. Он сыплется.

      – ИМЕННО ТАК.

      – Но это значит… в смысле…?

      – ЭТО ЗНАЧИТ,