Мрачный Жнец. Терри Пратчетт

что будет. Песок продолжил струиться, только теперь снизу вверх. Другого Смерть и не ожидал.

      Это означало, что, даже существуй тут «завтра», его отныне всё равно не будет.

      В воздухе за ним что-то пошевелилось.

      Смерть медленно обернулся и обратился к смутной фигуре, парившей во мгле.

      – ПОЧЕМУ?

      Тот ответил ему.

      – НО ЭТО… НЕПРАВИЛЬНО.

      Тот ответил ему: Нет, правильно.

      На лице Смерти не дрогнул ни единый мускул – их всё равно там не было.

      – Я ПОДАМ ЖАЛОБУ.

      Тот ответил ему, что уж он-то должен понимать: жалобы бесполезны.

      Никаких жалоб. Никаких жалоб.

      Смерть поразмыслил над этим, а затем сказал:

      – Я ВСЕГДА ИСПОЛНЯЛ СВОЙ ДОЛГ ТАК, КАК СЧИТАЛ ПОДОБАЮЩИМ.

      Фигура подплыла ближе. Она отдалённо напоминала монаха в серой рясе с капюшоном.

      Она ответила: Мы знаем. Поэтому разрешаем тебе оставить коня.

      Солнце клонилось к закату.

      Из всех созданий на Плоском мире самая коротая жизнь у мушек-подёнок – не более двадцати четырёх часов. Две самые старые мушки бесцельно кружили над рыбным ручьём, повествуя недавно вылупившимся о былых временах.

      – Да, в наши часы солнышко уже не то, – сказала одна.

      – И то верно. В старые добрые времена солнце было настоящее. Всё такое жёлтое, не то что это, красное.

      – А ещё оно висело выше.

      – Верно говоришь.

      – А куколки и личинки уважали старших!

      – И то верно! И то верно! – с жаром согласилась другая подёнка.

      – Думается, ежели бы мушки в те времена вели себя получше, солнце не померкло бы.

      Младшие подёнки уважительно внимали.

      – А ещё помню, – сказала одна из старейших мушек, – кругом были поля, широкие, доколь хватает глаз.

      Младшие огляделись.

      – Тут и сейчас поля, – заметила одна из них, выдержав уважительную паузу.

      – Да, но я помню времена, когда поля были лучше, – процедила старая подёнка.

      – Верно! – согласилась её товарка. – А ещё тогда была корова.

      – Совершенно точно! Вы правы! Я помню эту корову! Стояла прямо вот тут целых сорок, нет, пятьдесят минут. Бурая такая, как сейчас помню.

      – Да уж, в нынешние часы таких коров не бывает.

      – Их теперь вообще не встретишь.

      – А что такое корова? – спросила одна из личинок.

      – Видали? – торжествующе заявила пожилая подёнка. – Ничего-то они не знают, современные ephemeroptera. – Она задумалась. – Кстати, чем мы занимались до того, как заговорили о солнце?

      – Бесцельно кружили над водой, – предположила мушка помладше. Тут было трудно ошибиться.

      – Нет, ещё раньше.

      – Эм-м… вы рассказывали о Великой Форели.

      – А, ну да. Форель. Видите ли, если б вы были достойными подёнками и кружили вверх-вниз, как подобает…

      – …И слушались старших и мудрых…

      – …Да, и слушались старших и мудрых, то однажды Великая Форель…

      Плюх.

      Плюх.

      – …То