Тундровая болезнь (сборник). Андрей Неклюдов

выехать. Понимаешь? – блеснул он на меня взглядом. – А позавчера я их выбросил. И сразу все пошло на лад.

      – Бог тундры Нум? – посмотрел я на приятеля как на неизлечимо больного.

      – Нум – не Нум… а это единственное, что я смог для здешних чукчей сделать, – он помолчал немного и прибавил: – Но можешь считать, что у меня просто тундровая болезнь…

      Из цикла «В глубинах России»

      Как помочь Гере?

      Повесть

      1

      Сначала я подумала: надо же – художник!

      Хотя нет, сначала я увидела все эти картины – тайга, горы, речки, сине-черные камни в пенных потоках. Божечки, сколько их! Полотен, я имею в виду. Почти картинная галерея. Они даже на веранде были развешены, все эти горы – темные оголенные и розовато-голубые заснеженные – и озера, их отражающие. Стою, рот разинув.

      А Капитана мне и говорит… (это Вася, сезонный рабочий, так нашего начальника отряда прозвал – «Капитаной» – на эвенкийский манер).

      – Это, – говорит, – Гера, знаменитый местный художник.

      Мне еще пришло на ум, что он (Марк, то есть) вполне мог бы работать гидом, так серьезно это у него прозвучало.

      Вот. А потом я подумала: наверное, интересный мужчина этот Гера. Художник как-никак, тонкая натура и всё такое. Я прямо-таки увидела его (в воображении, разумеется): бледное лицо, немного печальные умные глаза (у мужчины обязательно должны быть умные глаза), тонкие чувствительные пальцы, как и полагается художнику. Наверное, от здешних женщин у него отбоя нет.

      Капитана между прочим сообщает:

      – Скоро познакомишься: в маршруты с тобой ходить будет. Я второй сезон беру его в отряд рабочим.

      И стал подробно рассказывать (ну настоящий гид!), что картины свои Гера пишет с натуры – неделями пропадает в тайге с красками и этюдником, выискивает какие-то особые места и наблюдает за ними днем, вечером, ранним утром, не ест и не пьет… Потом с этюдов делает большие полотна. А когда ему приспичит, он легко с ними расстается – продает по тысяче рублей за штуку. И что Гера не только художник, но и охотник, рыбак и вообще таежный человек…

      Пока он говорил, подумалось, что до сих пор мне почему-то в напарники доставались всё какие-то бичи, забулдыги, а тут надо же – художник! Местная знаменитость! Это значит – интересное общение, тонкие чувства, а может быть, даже… я ведь женщина еще вполне… бальзаковского, можно сказать, возраста. Словом, мне не терпелось с ним увидеться. Но пока что приходилось довольствоваться его горами и озерами, развешенными на стенах.

      Две дамы из соседнего отряда тоже, поди, заинтересовались этим Герой: через Марка заказали у него пейзажи. И вот как-то слышу: «Гера картины принес». Ну наконец, дождалась! Я бегом – губы подкрасила, перышки распушила, выхожу…

      И что я вижу? Господи, что я вижу?! Ну да, две картины стоят у столбиков крыльца проветриваются, не просохли еще; видать, на скорую руку состряпал. И обе почему-то коричневые, как из солярия.