День, когда пала ночь. Саманта Шеннон

пышная свита. На мой глаз, выборные монархи.

      – И все же у них решает народ. Есть разница, – сказал благородный Эдрик.

      Когда все расселись по местам, он любовно взглянул на супруга:

      – Удалось тебе разрешить тот спор, милый?

      – Куда там. Этак он затянется на сто лет. – Манселл закатил глаза, потом поудобней устроился в кресле и дал знак слуге наполнить чашу. – Рыцарь Армунд Кроттл! В жизни не видал, чтобы кто так уперся, как он в эту забытую Святым дорогу.

      – Тебя не радует такое будущее? – обратилась Мара к Роланду, видя, как тот шевельнул бровью и потянулся к блюду.

      – Все мы должны служить Святому. Со временем из твоего брата выйдет славный барон. – Благородный Эдрик улыбнулся со своего места во главе стола. – Вы посмотрите! Все снова в сборе.

      – Действительно, полный сбор. – Роланд поднял чашу. – За Вулфа!

      Они выпили. В свете оплывающих свечей Вулф слушал рассказ благородного Манселла о затянувшейся распре и понимал, как жестоко стосковался по их обществу, по их голосам.

      – Из Болотного края доходят странные вести. – Манселл проглотил тушенный в масле горошек. – У них там, знаете, есть горячие ключи – Ферндейлское Варево. Наш добрый друг Армунд рассказывал, что вода в них вскипела. Ошпарила разом пятерых купавшихся.

      – Какой ужас! – подала голос Мара. – Они выжили?

      – Один выжил, остальные нет.

      – И в Хроте случилось подобное, – припомнил Вулф. – Грязевые пруды у горы Домут… от них круглый год поднимается пар, но как раз перед нашим отъездом Бардольту донесли, что они бурлят и плюются, как котел, – вскипели все разом.

      – Святой, надеюсь, в них никого не было.

      – У нас хватает ума держаться подальше, – покачал головой Вулф. – Грязь всегда ужасно горячая.

      – Наш маленький братишка! Всегда в шаге от смерти и так спокойно об этом говорит… – заметил Роланд. – От чего же такая перемена с инисскими ключами?

      Благородный Манселл крякнул:

      – Может, где-то в мире случилось землетрясение или извержение. – Он осушил чашу. – Или это недобрый знак, предвещающий отступничество ментцев.

      – Потише, Па, – негромко предупредила Мара. – Как бы Рик не услышал.

      – Ох, Святой, да пусть бы и слышал! Ваттены принесли им спасение, а они только и делают, что брюзжат. – Манселл подлил всем вина. – Но оставим политику. Вулф, расскажи о своих северных приключениях.

      – Да-да, желаю послушать про легендарную Регни Аскрдальскую, – подхватил Роланд. – Правда, что она прострелила глаз усомнившемуся в ее меткости?

      – Неправда. – Вольф пригубил вина. – Однако она основательно пнула его в пестик, тем доказав, что попадет и в самую крошечную мишень.

      Позже, среди ночи, он лежал без сна и вслушивался.

      Мальчишкой ему иногда чудилось в лангартской темноте постукивание. Оно звучало каждое лето. Роланд сказал, что тоже слышал этот звук и знает, кто его издает.

      «Это Лесная хозяйка постукивает в окна, подбираясь к детям».

      Кто