День, когда пала ночь. Саманта Шеннон

узнала его по голосу: парень, с которым столкнулась на галерее. Он, как вся дружина ее отца, носил под кожаной накидкой кольчужную рубаху, обувался в сапоги до колен и не снимал с пояса боевой нож с костяной рукоятью.

      Теперь, при свете, она его лучше разглядела. Густые кудри темные, почти черные. Для дружинника он был слишком коротко острижен, локоны не доставали даже до плеч. Глаза большие, тоже темные, и кожа смуглая, теплого золотистого оттенка.

      Ростом он не равнялся с ее отцом – с ним никто не равнялся, – но превосходил Глориан, а это было немало. Они с матерью возвышались почти над всеми придворными.

      – Мастер Гленн, – заговорила она, удивляясь, что заставило ее задержать взгляд на его лице. – Доброго дня. Из каких же ты мест?

      Она запоздало спохватилась: спрашивать не следовало. Королева только утверждает. Впрочем, она еще не королева.

      – Из Озерного края, – ответил он. – Я младший сын барона Гленна Лангартского.

      – Посвящен в рыцари?

      – Нет, ваше высочество.

      Младший сын, и даже без шпор. Странно, что его поставили кравчим.

      – Рыцарем он будет, не сомневаюсь, – с горделивой улыбкой вставил король Бардольт. – Вулфа ждет великое будущее.

      Странное чувство, что они давно знакомы, еще усилилось. Вулферт Гленн рассматривал ее, чуть морща лоб.

      – Не знаю, вспомнишь ли ты, – добродушно хмыкнул король Бардольт. – Вы детишками играли вместе. Когда я бывал в Инисе, вы с ним носились по садам и паркам, макали друг друга в фонтаны и как могли донимали своих опекунов.

      Молодой кравчий умело владел собой, но улыбка в его глазах сказала Глориан, что он помнит, – как вспомнила и она. Он вдруг увиделся ей меньше ростом, пухлощеким, с ломающимся баском.

      – Конечно, я помню ваше высочество, – сказал он.

      Глориан напрягла память и отыскала образы, впитавшиеся, как аромат в ткань; вдавленные, как печать в воск: цветочный лабиринт, вкус слив, липкая жара последних летних дней.

      Королева Сабран наконец втянула супруга в беседу с Советом Добродетелей. Вулферт Гленн мялся, но не отходил от Глориан. Она подарила ему ободряющую улыбку.

      – Так кто… – спросила она тихо, только для его ушей, – кто была та таинственная незнакомка на галерее?

      Он опасливо покосился на ее отца, но король с головой ушел в жаркий спор. Вулферт ответил так же тихо:

      – Право, моя госпожа, это было не любовное свидание.

      – Ничего. Я просто полюбопытствовала.

      – Она – глава моей доли. Регни Аскрдальская, племянница Скири Доброй.

      – Скири Широкий Шаг? – заинтересовалась Глориан. – Ее убийство положило начало войне Двенадцати Щитов.

      – Да-да. – Он заговорил уверенней, подлил ей в кубок. – Из ее клана тогда уцелел только один из братьев. Несколько лет назад он тоже умер, так что Регни – его дочь – теперь вождь Аскрдала.

      – При таких предках она должна быть грозной особой.

      У него дрогнули уголки губ.

      – Так и есть. – Он салфеткой вытер край кувшина. – Король Бардольт поручил нам