Мент. Москва. Дмитрий Дашко

люкс, но хоть не промокашка, а то попадались такие листы, на которых чернильные надписи быстро расплывались и было практически невозможно прочитать текст.

      – Пишбарышня? – внимательно посмотрел на завхоза Трепалов.

      – Пока можете пользоваться услугами наших. Будет нужда, найдём, – вздохнул завхоз.

      Розетки в плачевном состоянии и давно не знали электрика, провода настольных ламп представляют собой жуткую и пожароопасную скрутку, даже включать страшно. А вот люстра – шикарная, словно перекочевала к нам из дворца какого-нибудь аристократа.

      Ещё один стол, на сей раз кухонный – понятно, судя по наличию спиртовки и чайника, используется для перекусов.

      – Чай и сахарин будут? – без особой надежды спросил я.

      – Купите – будут, – засмеялся завхоз.

      Так, халява не прокатила.

      Я продолжал осматривать наше хозяйство. Несгораемый сейф (в замок вставлен ключ, к сожалению, один – надо заказать несколько запасных комплектов), видавшие виды обшарпанные и поцарапанные стулья. Похоже, сюда стащили всякий неликвид. Ну да… от сердца явно не отрывали.

      Я присел на тот, что с виду был самый крепкий. Стул жутко заскрипел, а потом с треском рассыпался.

      Я поднялся с пола и принялся отряхивать брюки. При всей комичности ситуации мне было не до смеха.

      Трепалов с досадой поморщился.

      – Зато потолки высокие, – словно в оправдание сказал завхоз.

      Потолки действительно были высокие.

      – Смирнов, – хмуро сказал Александр Максимович, – ты меня знаешь?

      Завхоз кивнул.

      – Знаю, товарищ Трепалов. Вы раньше МУРом руководили.

      – Тогда какого хрена притащил сюда эту рухлядь?! Немедленно убери и принеси нормальные стулья. Даю десять минут! – приказал Трепалов.

      Смирнов вылетел из комнаты – искать срочную замену некондиционной мебели. Мы с Трепаловым остались одни.

      – Давай на «ты»? – вдруг предложил мой начальник.

      – Давай! – легко согласился я.

      – Договорились. Я тут, пока на Украине в ГПУ работал, слышал о том, как какой-то рудановский милиционер самого Кравченко прищучил. Скажи, это был ты, Георгий?

      – Я.

      Похоже, отголоски этой истории были слышны по всей России.

      – Тогда понятно, почему товарищ Дзержинский на тебе выбор остановил. Он такие кадры ценит. Да и я тут к тебе присмотрелся, вижу, ты вроде ничего. Так что сработаемся!

      – Конечно, сработаемся.

      – У меня требования простые: если за что-то взялся – доводи до конца. Своих не подставляй и не бросай. Стреляй лучше, чем твой враг. Ну и при любых обстоятельствах будь человеком. Для многих это оказалось слишком сложным, – вздохнул он, вспоминая о чём-то неприятном.

      – Годится, – сказал я.

      Появился завхоз в сопровождении пожилого дядечки в милицейской форме. Вместе они вынесли из комнаты стулья, включая сломанный, и принесли столько же взамен.

      – Нормальные стулья?! – вопросительно посмотрел Трепалов