Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит. Андрей Посняков

Да мы и не искали.

      – Понятно, другим делом заняты были. Куда интереснее!

      – Дак, а что такого-то? Ничего же не пропало! И пленники, вон, на месте. Разве что каша пригорела, ага.

      – Ого! – передразнил кунигас. – Насчет добра и пленных – это мы сейчас глянем.

      Добро оказалось на месте. Рваные кольчуги, шлемы, обломки копий… С попавших в плен рыцарей сразу сняли доспехи – большая ценность, чего разбрасываться? Не считая поддоспешников-гамбизонов, пленникам оставили лишь плащи и накидки на доспехи. Белые, с черными тевтонскими крестами, среди которых попадались и вышитые красным мечи со звездами – знак ордена меченосцев, остатки коего слились с тевтонским не так давно, после поражения крестоносцев под Шауляем.

      – Сколько рыцарей должно предстать пред богами? – подойдя к пленникам, спросил князь.

      – Пятнадцать, – кто-то из кашеваров едва скрыл ухмылку. Ишь ты, кунигас – не доверяет!

      – Пятнадцать, – Довмонт спокойно покивал. – А сколько здесь?

      – Так все же целы!

      – Пересчитайте…

      Пересчитали. Пленников оказалось четырнадцать. Один сбежал – по всему, именно так и выходило.

      Вот тут кошевары забеспокоились, и не только они – кто-то из горе-сторожей побежал к жрецам.

      – Вот здесь он лежал, – волнуясь, показывал круглоголовой Кашга. – Вот под этой вербой. Раненый… вон, и кровь. Связан надежно. Незнамо, как и развязался. Не сам, клянусь!

      – Понятно, что не сам, – князь присмотрелся к смятой траве. – И ушел не сам – тащили.

      Оглянувшись, нальшанский правитель пристально взглянул на еще одного кашевара, из тех, кто только что вернулся с Утиной заводи:

      – Так что за девка-то вас отвлекала? Какая из себя? Может, приметы какие были? – Довмонт усмехнулся. – Ну, там, кривая на левый глаз или хромая.

      – Не кривая и не хромая, – затряс головой горе-сторож. – Стройная, тощая даже. И на русалку похожа. Да, волосы такие… как болотная руда.

      – Рыжие, что ли? – князь сразу насторожился.

      – Не огненно-рыжие, а такие, темные… ржавые. Ну, говорю же, князь – как руда.

      Кунигас пригладил волосы:

      – С чего ты ее русалкой обозвал? Она что, с хвостом, что ли?

      – Не с хвостом, но… Кожа на спине такая, как чешуя…

      – Чешуя?! А может, шрамы?

      – О! Точно, князь. Шрамы! По всей спине. Видать, стегали когда-то девку.

      Довмонт и Гинтарс обнаружили Солнышко на берегу реки, на деревянных мостках – пристани, возле которой покачивались четыре утлые лодки. Было место и для пятой, на колышке ветер развевал обрезанные веревки. Девчонка сидела не одна, в компании какого-то малолетки. Видать, того самого, про которого рассказывали кашевары. Услыхав шаги, девчонка – а следом и парень – настороженно обернулись.

      – Здравствуй, Сауле, – улыбнулся князь. – Ну, и куда вы дели рыцаря? Отправили вниз по реке на лодке? Да, верно, так и было. Спрошу еще лишь одно – зачем?

      – Он защитил меня, – девушка с вызовом зыркнула глазами, большими и