Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит. Андрей Посняков

простой парень, а ты… Ты, словно княжна или жрица.

      – Я и была жрица, – Солнышко покусала губы. – Когда-то давно.

      – Давно? – недоверчиво моргнув, расхохотался мальчишка. – Тебе лет-то сколько?

      – Пятнадцать… а может, двадцать… Но, кажется – что все девятьсот. Идем, Карл… Слушай, все забываю спросить – как твое настоящее имя?

      – Кестус, – парнишка хлопнул ресницами и грустно вздохнул. – Но я его почти забыл.

      – Зря забыл! Кестус – очень красивое древнее имя. Не то что это дурацкое – Карл, – девчонка фыркнула и сверкнула глазами. – Так и буду впредь тебя звать – Кестус.

      – Тебе, правда, нравится?

      – Да…

      Взявшись за руки, они пошли дальше, прямо через луг, по пояс в высокой траве. Пели вечерние песни жаворонки, стрекотали сверчки. Едва не задевая путников, стремительно проносились стрекозы.

      – Ты точно его узнал? – не доходя до рощи, негромко спросила Сауле.

      – Узнал, конечно же! Мой бывший хозяин. Славный рыцарь… знаешь, мне тоже его жаль.

      – Одно дело – жалеть, другое…

      – Все же лучше было бы попросить! Великий кунигас вряд ли отказал бы тебе… Без тебя ведь не было бы и победы.

      – Ценят того, кто еще будет нужен, – философски заметила девушка. – А не того, кого уже использовали. Князь будет делать то, что скажут жрецы. Ну? Ты что, отказываешься мне помогать? Тогда обойдусь, не болтай только.

      – Что ты, что ты! – округлив глаза, Кестус порывисто замахал руками. – Ты… ты можешь полностью рассчитывать на меня, клянусь.

      – Тогда иди. Сначала высмотри все, а потом… потом я придумаю, что нужно делать.

      – Хорошо.

      Послушно кивнув, мальчишка побежал к лесу, Сауле же осталась ждать здесь, на лугу, невдалеке от опушки с кривой приметной сосною. Девушка улеглась в траву, раскинула руки, глядя, как в светло-бирюзовом небе медленно проплывают золотисто-розовые облака, обласканные светом закатного солнца. Где-то рядом, в кустах, запела иволга. В лесу гулко закуковала кукушка.

      Сауле улыбнулась. Раньше, после гибели рода, она долго не знала, ради кого и ради чего жить. Теперь вот – ведала. Ради справедливости! Несправедливо, когда кованые башмаки захватчиков топтали родную землю, убивали и мучили людей, навязывая чуждую им веру. Несправедливо, когда одни люди владели другими. Несправедливо, когда зло утверждалось за счет добра, и носители зла благоденствовали. Несправедливо… Да много было в жизни несправедливого, девушке иногда казалось, что она вся такая, несправедливая – жизнь. Нужно было что-то с этим делать. Ради погибших страшной смертью родичей. Ради матери, ради отца, ради сестер и братьев. Ради всех, обиженных несправедливостью, людей.

      – Сауле!

      Солнышко вздрогнула и улыбнулась. Быстроногий Кестус вернулся быстро. Славный парнишка…

      – Ну? Что ты узнал?

      – Пленников никто не охраняет! – усевшись рядом, в траву, одним махом выпалил подросток.

      Сауле удивилась:

      – Как