Династия. Белая Кость. Такаббир Эль Кебади

Лейзу под локоть, повёл её по косогору.

      Их и Рэна окружили рыцари и наёмники. К ним присоединились Выродки-надзиратели. Откуда-то появился факел. На вершине холма не чувствовалось зловоние грязных тел и испражнений: ветер дул в другую сторону. А здесь, внизу, смрад выедал глаза и застревал в глотке.

      – Я допустил досадную ошибку, миледи, – проговорил Айвиль, прижимая перчатку к носу. – Разрешите мне её исправить.

      Лейза была настолько взволнована, что не стала уточнять, о какой ошибке идёт речь, и просто кивнула.

      Айвиль обратился к Выродку-телохранителю:

      – Я разрешаю тебе в случае опасности притрагиваться к госпоже.

      Справа прозвучало:

      – Я тут! Тут! Белая кость!

      – Выпустите моего отца, – послышалось слева. – Его оклеветали.

      – Здесь мой сыночек, – раздался женский голос. – Ему всего пятнадцать. Спасите его!

      Со всех сторон понеслось: «Он уже не может говорить… Она кашляет кровью… Отдайте мне брата…»

      Взвизгнула сталь клинков. Серый воздух рассекли хлысты. Кто-то взвыл от боли, однако люди не расступались. Надзиратели пустили коней по кругу, в центре которого находились Лейза, Рэн и Айвиль. Нищая, оборванная толпа с криками и стонами отхлынула к краю поля.

      – Сюда! Он здесь! – позвал наёмник.

      Лейза хотела подойти к столбу поближе. Увидев блестящую в свете факела кучу дерьма под клеткой, остановилась и запрокинула голову.

      – Повтори, что ты сказал, – велела она, глядя на вцепившиеся в прутья грязные руки.

      Узник проговорил сквозь рыдания:

      – Белая кость, пурпурная кровь, золотые крылья.

      – Где ты это слышал?

      – Вытащите меня отсюда, я вам всё расскажу.

      – Спрашиваю последний раз. – В голосе Лейзы звучали металлические нотки. – Где ты это слышал?

      Клетка заходила ходуном.

      – Пожалуйста! Я умираю! Пожалуйста!

      – Уходим, – произнесла Лейза и пошла прочь.

      – Королева Эльва… Это она говорила.

      Лейза застыла на месте и уставилась себе под ноги.

      – Эти слова из стихотворения, – вымолвил заключённый, задыхаясь. – Королева иногда читала его вслух, а потом повторяла: «Белая кость, пурпурная кровь, золотые крылья». И плакала.

      – Что это значит? – тихо спросил Рэн.

      – Стихотворение твоего отца, – ответила Лейза и вернулась к клетке. – Ты был лично знаком с королевой?

      – Я… лично… да. Очень лично и очень… близко.

      Придя в замешательство, Рэн прочистил горло. До Дизарны доходили слухи о распущенности королевы. В то, что старуху облизывают мальчики, верилось с трудом. Оказывается, это правда.

      – Она мне подарила сапоги. И камзол с соболиным воротником. И кинжал. Ещё подарила серебряный кубок. И бархатный жакет. У меня всё забрали. Сказали, что я это украл, и посадили сюда.

      Лейза предприняла последнюю попытку уличить юношу во лжи:

      – Это стихотворение она прочла в книге?

      – Нет. Оно написано на листочке. Королева хранила его в тайнике.

      – Где?

      – Я