Династия. Белая Кость. Такаббир Эль Кебади

сидят в камерах, спят целыми днями и плюют в потолок, пока родственники или приятели не погасят их долг и не заплатят штраф. Разве это наказание?

      Рэн встряхнул головой:

      – Подождите. Получается, что в шамиданских тюрьмах не держат настоящих преступников?

      – Держат. До судебного разбирательства. На церковном суде их приговаривают к наказанию; оно максимально приближено к совершённому преступлению. И в течение нескольких дней приводят приговор в исполнение. – Айвиль указал на равнину. – Или отправляют сюда, если человека и казнить вроде бы не за что, и отпускать нельзя.

      – А вам такой расклад не нравится.

      – Мне не нравится всё, что касается церковного суда.

      К холму приблизились всадники и поехали вдоль подножия, поглядывая то на толпу в долине, то на Рэна и лорда Айвиля. На шеях воинов висели бляхи. Что на них изображено – сверху рассмотреть не представлялось возможным. В потёмках кольчуги казались чёрными. Выродки?..

      – Преступников охраняют ваши люди? – спросил Рэн, ещё сомневаясь.

      – Мои, – подтвердил Айвиль. – Другие здесь долго не выдерживают. И моих людей нельзя подкупить. Знатное Собрание платит, правда, немного, но…

      – Что – но? – поинтересовался Рэн, не дождавшись продолжения.

      – Выродки проходят здесь хорошую школу. Знаете, почему это место называется полем Живых Мертвецов?

      – Потому что все они обречены, – предположил Рэн.

      – Верно, – кивнул Айвиль. – Сюда отправляют нерадивых слуг, плутоватых крестьян и несостоявшихся преступников, которые замыслили что-то плохое, но не сумели довести дело до конца. В основном это мужчины. Женщин привозят редко. Кого-то сажают на год, кого-то приговаривают к десяти годам. Честно говоря, срок заключения ничего не значит. Люди лежат или сидят в клетках, скрючившись. Опорожняются в просветы между прутьями. Зимой замерзают, летом жарятся на солнце и задыхаются от вони собственного дерьма. Главное их наказание заключается в том, что их кормят и поят родственники. Узники – обуза для своей семьи. Сначала родственники приходят к ним раз в неделю, потом раз в месяц, а потом хоронят их заживо. Есть такие, кто сразу отказывается от помощи близких. Это случается редко. Все надеются на чудо. А чудес на свете нет.

      – Кроме рождения ребёнка, – напомнил Рэн.

      – Кроме зачатия и рождения ребёнка, – поправил Айвиль.

      Рэн обвёл равнину взглядом. Сотни клеток – сотни живых мертвецов.

      – Что делают с трупами?

      – Складывают на краю поля и ждут неделю, когда за ними кто-то придёт. Как правило, никто не приходит. Тела сбрасывают в общую могилу. Этим занимаются монахи. Они ходят здесь, песни поют, молитвы читают. Только кому нужны молитвы? Богу нет дела до этих людей. И есть ли он?

      Рэн искоса посмотрел на лорда Айвиля:

      – Вы сочувствуете преступникам? Или мне показалось?

      – Вам показалось.

      Сквозь нескончаемый гомон и плач пробился голос:

      – Помогите мне, пожалуйста!