Сны и реальность Саймона Рейли. Анастасия Калямина

что выбрасывать еду плохо), я налил себе чая с молоком, опустил ложку, мерно размешивая получившуюся тёплую жидкость. Я всегда разбавляю горячий чай холодной водой, правда, нужная концентрация тепла получается не сразу и на несколько секунд я становлюсь химиком, переливающим воду из одного сосуда в другой. Часы на кухне громко тикали, секундная стрелка выстукивала ритм бесконечности, растянутой и непонятной. Я никуда не торопился, вытянул ноги на противоположный стул, медленно приподнял чашку и поднёс к губам, чтобы отпить, поморщился и отправился доливать кипяток.

      В этот самый момент, словно камешек в голову, ударила писклявая трель телефона, и я, подскочив от неожиданности, чуть не пролил содержимое кружки. Пробормотав, какой дурак осмелился прерывать мою беспечность, я медленно вышел в коридор. Ничего, кому надо – тот дозвонится, а если не в силах подождать и четырех телефонных гудков, значит, мой ответ на том конце провода не очень-то нужен!

      – Прикинь! Мне предки ролики подогнали! – радостно хвастался из трубки приглушенный голос моего приятеля с фамилией Оважкин.

      – Поздравляю, – я сделал вид, что рад за него. – Тем более ты ролики всё время у родителей клянчил. А это своего рода маленькая победа.

      – Правда, они от двоюродного брата достались… – смущённо признался Оважкин. Он стеснялся материального положения собственной семьи. Родители редко покупали ему что-то новое и дорогое, деньги берегли, которых и так не хватало.

      – Ничего страшного! Главное, что колёсики есть… Ведь есть? – я даже начал иронизировать, чтоб его подбодрить.

      – Да, – голос на том конце трубки развеселился. – Саймон, вываливайся во двор, заценишь!

      – Сейчас буду.

      Я вернулся на кухню, заглянул в свою чашку, понял, что не хочу это допивать, и вылил всё в мойку. Светло-коричневая жидкость растеклась по грязным вчерашним тарелкам.

      И в хорошем настроении вышел во двор.

      Старушки, у которых головы были покрыты узорчатыми платочками (чтобы не напекло), как всегда сидели на облезлой скамье у подъезда и обсуждали цены, еду, власть и собственные недуги. На детской площадке мамаши выгуливали детишек. Я зевнул и принялся ожидать своего приятеля.

      Оважкин не заставил долго ждать. Он вышел из соседнего подъезда в любимом и, пожалуй, единственном спортивном костюме чёрного цвета с серыми полосками по бокам, в руках он держал ролики и сиял, как спелое яблоко, гордо вышагивая по двору. Я тут же поймал себя на мысли, что он напоминает космонавта, идущего уверенной походкой к ракете со шлемом в руках в предчувствии своего первого полёта к звёздам.

      Оважкин тут же бесцеремонно пихнул мне свои ролики, присоседился к бабушкам и стал снимать кроссовки, один из которых, по известному только ему закону физики, улетел под ноги старушкам. Перечисляя известные любезности, мне пришлось наклоняться и доставать его. Когда процедура снятия обуви закончилась, началась не менее важная церемония надевания роликов. Мой приятель пыхтел, бурчал и злился, но помощи не просил, считая, что и сам справится. Когда