Душа твая светлая. Коллектив авторов

Петровна вдруг всхлипнула и ладонью сбросила со щеки слезы.

      Она была одинока и жила с двумя кошками. Как на безнадежного махнула рукой на Костю и пошла к своей квартире.

      – Лизавета Петровна, вы не поняли! – остановил ее Костя. – Я-то здесь при чем? Это она, она!

      – Какая разница, кто? Вы мужчина, вы не имеете права! Вы должны! Вы разрушаете там, где должны строить! Вы – посторонний! Вас ничто не касается – ни сердца, ни души! Только вы живете на земле! Все другие – просто существуют!..

      Теперь уж слезы лились ручьем, и она не утирала их. Костя был растерян.

      – Лизавета Петровна! Лизавета Петровна! – взывал он.

      Ушла, оставив его в полном недоумении. Однако уже вползала в голову неприятная мысль, что Лизавета Петровна в чем-то важном права.

* * *

      Вечером следующего дня Лизавета Петровна пришла к нему с баночкой клубничного варенья и пирогом собственного изготовления.

      – Давайте пить чай, – сказала с порога. – Сладкое помогает. Я как вспомню что-то грустное, сразу на кухню и к холодильнику. Грустного в жизни много – скоро стану толстой. Уже поправилась на три килограмма.

      Была она сегодня печальной, так что оба молчали, а если говорили, то вполголоса.

      – Не понимаю, – сказал Костя. – Как так? Получается, что держала про запас женишка?

      – А как вы думали? У нас, женщин, совсем иная жизнь. Правильнее – ответственность перед жизнью. Прогулки по аллеям парка – это хорошо для знакомства. Белочки на деревьях, уточки в прудах, цветы… Женщина не может рисковать. Вы, наверно, считаете ее замужество предательством? Это не так.

      – Не понимаю, как жить дальше, – сказал Костя.

      – Будете жить рядом со мной. Я – старая дева, вы – вечный жених. Чем не пара?

      – Я не знал, что люблю ее.

      – Чепуха, это не любовь. Напишете какой-нибудь рассказ с любовью и – пройдет. Я даже подскажу вам название такого рассказа – «Мужская любовь». Я, знаете, невысокого мнения о страданиях мужчин. Ваши страдания – это уязвленное самолюбие, не больше. Я симпатизирую вам, Костя, вот как старые дамы симпатизируют молодым людям, но не обольщаюсь о ваших человеческих качествах. Вы не очень хороший. Догадываюсь, что Катенька – не первая девушка, которой вы осложнили жизнь. Но она вовремя спохватилась. Теперь ваш черед задавать вопросы самому себе. А вообще-то я довольна, что с вами приключилась такая история. Побудьте и вы в положении девушки на выданье. Возможно, все это вам на пользу.

      – Какая польза? Я ни писать, ни читать не могу.

      – Это хорошо. Как вам мой пирог?

      – Пирог? Хороший.

      – А варенье?

      – И варенье.

      – Да ведь вы не пробовали.

      – Как не пробовал?

      – Вот я и говорю: все это вам на пользу. – Похоже, перешла на стойкое «вы».

* * *

      Утром следующего дня опять пригласил главный без особой причины, а прощаясь, спросил:

      – Как твои личные дела? Не пора ли выписывать премию к свадьбе?

      У него было чутье на чужое