Душа твая светлая. Коллектив авторов

Или тортик. Ты же знаешь ее, девушка требовательная». Ленка – жена, тоже сокурсница. Это предложение не понравилось Косте: ходи по магазинам, ищи цветы и конфеты. Кроме того, Костя тоже ухаживал за ней и, пожалуй, она предпочла бы его, но тогда пришлось бы жениться, а вот этого он как раз не хотел. Он хотел писать рассказы, и очень скоро Ленка была замечена с Коротачем. В общем, встречаться с ней не хотелось. «Нет, я сегодня уезжаю», – ответил, хотя до сих пор уезжать не собирался.

      Мать, кажется, загрустила, когда он сообщил об отъезде, а отец рассердился. «Почему сегодня? Что случилось?» Было понятно: надеялся опять выпить с сыном по рюмке, уже и бутылка водки стояла на столе, и вот такой сюрприз. «Вот и выпьем на дорожку!» – предложил компромисс Костя. «Не хочу!» – отрезал отец.

      Надо было бы остаться, сходить к Коротачу, выпить с отцом, поговорить с матерью… Но он уехал. И по дороге, вспоминая прошедший день, чувствовал, что противен сам себе.

* * *

      Дом был пятиэтажный, без лифта и, поднимаясь по лестнице, Костя почувствовал запах сигаретного дыма – это, несомненно, курила Лизавета Петровна, подымить она всегда выходила на площадку.

      – О! – произнесла она. – Куда вы пропали? Я вас жду второй день! Я вспомнила еще кое-что в вашем рассказе! Вы плохо знаете женщин! Вы нас совсем не знаете! У вас женщина обнимает мужчину сзади и шепчет в ухо признание! Как это может быть? Ну, во-первых, со спины, а не сзади! Во-вторых, – почему в ухо? Что вы этим хотите сказать? Что за извращение? Это необходимо исправить! Вы меня слышите? Вы слушаете? Что с вами?

      Голос Лизаветы Петровны вдруг потерял определенное звучание, будто растворился в шуме далекого водопада.

      – Простите, Лизавета Петровна, – не без труда произнес он, – я очень устал. Завтра, завтра…

      – Хорошо, отдыхайте, я зайду утром. Этот момент нельзя упустить… Из таких мелочей и складывается образ. Да, и еще: приходила ваша красоточка! Ну я вам скажу!

      Дверь в квартиру вела плотная, основательная, но смех Лизаветы Петровны проникал легко.

      Под утро Косте приснилось, что он убивает соседку. О, какой это был хороший сон!

* * *

      Как пенсионерка, Лизавета Петровна могла бы поспать подольше, но нет, ранняя пташечка, боялась упустить Костю, как бы не ушел на работу, и в половине девятого она уже стояла у его двери, звонила. Костя, напротив, сегодня не торопился и поднялся не сразу. Заглянул в «глазок», увидел соседку и решил не открывать. Но палец Лизавета Петровна поставила на звонок надежно, словно приклеила. В конце концов не выдержал.

      – Кто? – хрипло спросил.

      – Я, милый, я! – ответила Лизавета Петровна. – Я ночь не спала, все думала… Открой, пожалуйста…

      – Я без штанов, Лизавета Петровна.

      – Меня это не волнует, милый, открывай.

      Умылся, тщательно почистил зубы, не торопясь натянул штаны, это была своего рода месть. Наконец открыл.

      – Прежде всего, должна покаяться: была не права.