Душа твая светлая. Коллектив авторов

вместе сходить в кафе. Отчего бы и нет? Больше целоваться он, кажется, не намеревался, но начало будущей поэмы – между первым и вторым блюдом – прочитал. Неплохо. Кульгавич молодец. И жена его молодец, понимающая хорошую литературу жена.

* * *

      Выдержки у Кости хватило почти на три дня. На третий он позвонил, но телефон Кати был отключен. Не отозвалась Катя и в следующие дни.

      Он решил написать рассказ о себе, о Кате, о Лизавете Петровне. Сгодится и нелепый Кульгавич для движения сюжета, сгодится, возможно, и мерзкий одноклассник Сергей Коротач с требовательной женой.

      Чтобы придумать начало рассказа, он пошел прогуляться по ближайшему парку – так он придумывал сюжеты всегда. Дорога к парку вела мимо дома Кати. Он посмотрел на ее окно и опять подумал, что Лизавета Петровна в чем-то права. В чем? В рассказе он отыщет ответ на этот вопрос. А может быть, позвонить по телефону и предложить продолжить тот обидный для обоих разговор? А еще лучше – позвонить в дверь. Нет, потом, потом. Главное сейчас – рассказ.

      Была середина лета, июль. Он ходил по дорожкам, разглядывал цветочные клумбы, белочек, весело носившихся почти под ногами, уток, купавшихся в пруду, и с досадой понимал, что чувствует полное ко всему равнодушие. А может быть, Коротач был прав и не надо биться головой о толстый лед литературы? Далеко не впервые такие мысли посещали его, но он преодолевал их, поскольку всегда светилась вдалеке какая-то идея или хотя бы простенькая мыслишка. Но теперь не было в душе ничего. И может быть, это и есть момент истины: надо как-то иначе строить свою жизнь.

      На обратном пути Костя, проходя мимо дома Кати, увидел свет в ее окне и почти неожиданно для себя взлетел пешком на шестой этаж, с силой воткнул палец в кнопку звонка. Звонок был плохо настроен, с хрипотцой и разрывами. Никто, однако, не отозвался, даже шороха не послышалось за дверью. Медленно пошагал вниз. На улице опять посмотрел на ее окно – свет горел.

      Шел домой и думал о том, что рассказ его ничего не значит в сравнении с тем, что Катя не открыла дверь. Да и о чем мог быть этот рассказ? О любви? Но стоит ли цепляться к хвосту бесконечной очереди таких произведений?

      Спал Костя не то что плохо, а отвратительно. Почти совсем не спал. Вел бесконечные и бессмысленные разговоры с Катей. Полночи провел и вовсе на кухне – пил чай, кофе, смотрел бесцельно в компьютер. Ложился и опять вскакивал. Утром по дороге в редакцию, проходя мимо дома Кати, вдруг почувствовал, что жить в неведении больше не может. Взлетел на шестой этаж и настойчиво позвонил в дверь. Кажется, Катя сегодня работает во вторую смену. Наверное, еще в постели, и это прекрасно: откроет дверь сонная, теплая, улыбающаяся, почти родная. Он тоже заранее улыбался.

      Дверь открылась.

      – Привет, – сказал он самые важные слова. – Я очень соскучился, давай поговорим.

      Катя стояла в двери и пока не приглашала войти.

      – Ты сегодня во второй смене? Я так и думал. До вечера я не доживу, – Костя улыбнулся и сделал к ней шаг.

      – …Прости, – сказала Катя и отступила, – я