Миссия в ад. Дэвид Болдаччи

глядя из-под них на собеседницу. – Но роль палача я играла много лет. А вы, кто сидит здесь, изображаете судей и присяжных. Вы решаете, кому умереть, и говорите мне. Я выполняю приказ. Вроде как игра в Бога, вам не кажется? Кому жить, кому умирать… – Прежде чем Шпицер успела ответить, Рил добавила: – Хотите знать, что я при этом чувствую? Вам, мозгоправам, всегда хочется это узнать, да ведь? Что мы чувствуем по разным пустячным поводам?

      Шпицер медленно кивнула:

      – Я хотела бы знать.

      – Я чувствую себя великолепно. Контора выполняет самую тяжелую часть. Они решают, кто получит пулю. А я просто стреляю. Что может быть лучше?

      – Тогда каково вам было сыграть все три роли?

      Улыбка, проступившая на лице Рил, медленно исчезла. На секунду она прикрыла глаза рукой:

      – Я не стала бы за них цепляться.

      – Значит, это не те роли, которые вы хотели бы играть в будущем? – спросила Шпицер.

      Рил подняла голову:

      – Почему бы не бросить эту чушь собачью и не взглянуть на вещи реально, а? Это не роль. И не спектакль. Парень на полу с пулей в башке не встанет, когда опустится занавес. Моя пуля. Мой выстрел. А он лежит мертвый.

      – Вы хотите сказать, что убивать вам не нравится?

      – Мне нравится хорошо делать свою работу. Но я – не серийный убийца. Они вот обожают убивать. Обожают держать других под контролем. Им нужны ритуалы, детали. Охота. Нападение. Меня все это не интересует. Я делаю свое дело. Как профессионал. Зарабатываю этим на жизнь. Потом строю вокруг этого стену и двигаюсь дальше. Мне наплевать, кто моя мишень. Главное – что это мишень. Она не человек для меня. Я на задании. Ничего больше. Я не вкладываю сюда никаких других смыслов. Будь так, я не смогла бы этим заниматься.

      Минута прошла в молчании, слышалось только учащенное дыхание Рил.

      Наконец Шпицер сказала:

      – Вы поступили в агентство совсем юной, даже не окончив колледжа. Это крайне нетипично.

      – Мне говорили. Но вроде бы для того, чтобы спускать курок, образование не требуется.

      – Почему вы выбрали эту работу? Вы же были совсем молоденькая, почти несовершеннолетняя. Вы могли заняться чем угодно другим.

      – На самом деле вариантов у меня было немного.

      – В это сложно поверить, – возразила Шпицер.

      – А вам и не надо верить. Это был мой выбор, – резко парировала Рил.

      Шпицер закрыла блокнот и надела на ручку колпачок.

      Рил заметила это:

      – Разве час уже прошел?

      – Думаю, на сегодня этого достаточно, агент Рил.

      Рил встала:

      – А я думаю, этого достаточно на всю мою жизнь. – Выходя, она громко хлопнула дверью.

      Глава 13

      У этого места было много разных названий: Букчан, Пукчан, Пукхян.

      Официально оно называлось «Кван-ли-со номер 18». На корейском это означало «исправительно-трудовая колония». В действительности это был концентрационный лагерь. Настоящий ад близ реки Тэдонган в провинции Пхёнан-Намдо в Северной Корее.

      Старейший из северокорейских трудовых лагерей, Букчан предназначался