Фол последней надежды. Юля Артеева

раз мы такие худые. Стефаня не видела Бо по крайней мере месяц, но профессионально домысливает, что он тоже страдает от недоедания.

      Я веселюсь. То и дело фыркаю и срываюсь на громкое хихиканье. Бабушка не реагирует. Она уверена в своей правоте, а там хоть трава не расти.

      И я, наконец, откладываю вилку и говорю, отдуваясь:

      – Не могу. Реально больше не могу, Стефаня, пощади.

      Только тогда она сдается и снисходительно машет рукой:

      – Ладно, ты хорошо поела.

      А потом затягивается своим огромным вейпом, выдувает клубничный дым в сторону и спрашивает:

      – Как дела?

      Тут я, конечно, смущаюсь. Знаю, что она хочет услышать, но упорно отыгрываю дурочку:

      – Все хорошо. Тройку вот заработала по геометрии, но договорилась уже исправить.

      – Ага. Ага, – кивает бабушка, – а если о действительно важных вещах?

      Я вздыхаю. Смотрю на нее исподлобья. Стефа снова подносит свой курительный агрегат к губам и прищуривается. Она всегда была слишком проницательной. Поэтому я втягиваю голову в плечи, снова шумно вдыхаю воздух и резко опускаю лицо к столешнице. Говорю бесцветно:

      – Ничего не изменилось. Громов меня не замечает, к тому же у него есть девушка. Никаких шансов, Стефаня. Оставим эту тему?

      Но она не сдается. Оглаживает рукав своего шелкового кимоно и спрашивает:

      – А бороться, значит, ты не собираешься?

      – С кем? – я медленно закипаю. – С его девушкой или с его равнодушием?

      – В таких штанах ты им всем проиграешь.

      И вместо того, чтобы разозлиться, я смеюсь.

      Качаю головой и думаю, что страшно люблю бабушку, что бы она ни говорила.

      – Разве дело только в штанах? – спрашиваю тихо.

      Она отвечает быстро и уверенно:

      – Нет. Но ты удивишься, как сильно это может помочь.

      Мне хочется просто кивнуть и съехать с темы, но на самом деле я не в том настроении, чтобы уступать. Откидываюсь на спинку старого стула, потирая раздувшийся живот.

      – Окей. Если я буду носить юбки каждый день, это поможет?

      – Нет.

      – Тогда зачем ты об этом говоришь?

      – Потому что показать ноги проще, чем показать душу. Начни с малого, Ангелок.

      Я демонстративно фыркаю, но сама задумываюсь, глядя в окно. Может быть, она права? Как он сможет полюбить меня, если совсем не знает?

      И тогда под столом в телефоне я открываю наш с Ваней диалог. Быстро нахожу смешное видео с котенком, который чихает несколько раз подряд, и отправляю ему, почти не размышляя.

      Что ж. Разве может быть хуже, чем сейчас? Либо глубже в яму, либо хватанем немного кислорода.

      И я, конечно, успеваю пожалеть о своем порыве, когда телефон в моей руке вибрирует. Не может быть. Ответил?

      Вот какого ответа я заслуживаю. Три желтых кругляшка. Кажется, я тоже почти готова расплакаться, с той только разницей, что мне совсем не смешно.

      – Что случилось? – спрашивает Стефаня и отпивает какао.

      Боже,