Фол последней надежды. Юля Артеева

ничего не знаем. Но его увезли в больницу – на рентген, кажется.

      Задерживаю дыхание и улыбаюсь двум парням из команды, которые проходят мимо. Дожидаюсь, когда они отойдут на приличное расстояние, и снова спрашиваю:

      – Как думаешь, там серьезно?

      Богдан пожимает плечами:

      – Энж, я понятия не имею. Нужно просто подождать. Если что-то узнаю, то сразу тебе расскажу, ладно?

      Я киваю:

      – Хорошо.

      – Пойдешь с нами? С парнями хотим посидеть.

      – А меня не приглашаете? – хмыкает Арина.

      – Абрикосова, я же знаю, что ты везде без мыла влезешь.

      Толкаю брата под ребра и выпаливаю:

      – Можете, блин, хоть минуту не ругаться?

      Арина молча отворачивается, а Богдан закатывает глаза. Бесит, что иногда они не в силах остановиться и вот так цепляются друг к другу.

      – Ладно, Гель, поехали? – подруга тянет меня за локоть.

      И я только успеваю послать брату взгляд, который, убеждена, он расценивает верно. Не может не понять. Он кивает мне, и я позволяю Арине увлечь меня к остановке.

      Телефон в кармане вибрирует, и я вся замерзаю, глядя на имя отправителя.

      Громов Иван:

      Хреново, Гелик. Плакала моя футбольная карьера.

      Субботина Ангелина:

      Почему?? Что-то серьезное?

      Громов Иван:

      Не настолько плохо, чтобы я умер, но достаточно, чтобы облажаться перед скаутом.

      Сжимаю телефон в побелевших пальцах. Я определенно расплакалась бы от обиды за Ваню, если бы не осознание того, что он вдруг, под влиянием момента, рассказал мне что-то важное.

      Зажмуриваюсь и касаюсь телефоном своего носа. Ванечка, хотела бы я быть сейчас с тобой.

      – Геля? – обеспокоенно говорит подруга.

      Я вскидываю на нее взгляд, подернутый слезами:

      – Все хорошо, Арин, – и улыбаюсь, повторяя уже намного увереннее, – все хорошо.

      Абрикосова порывисто обнимает меня, а я утыкаюсь носом в ее пышные кудрявые волосы. Но думаю только о том, что он мне ответил. Он ответил!

      Я жмурюсь и содрогаюсь от неуместного смеха. Ты влюбишься, Громов. Ты точно влюбишься!

      Глава 4

Ангелина

      Следующие три дня Ваня в школе не появляется, и я как-то вся сникаю. Придирчиво выбирать одежду и старательно краситься становится будто бы незачем. Мне ведь всегда хочется быть самой красивой именно для него. Пусть и в рамках своего стиля. Вечерних платьев не ношу, виновата.

      Писать ему я больше не решаюсь, потому что на последний мой вопрос Громов тогда не ответил. Может, не захотел, может, пожалел, что поделился со мной, а может, просто отвлекся и забыл. Так что моя радость от его внезапной откровенности быстро выветривается. Я часто открываю наш диалог в мессенджере, перечитываю его сообщения, но вот этот висящий безответный знак вопроса заставляет все внутри неприятно сжиматься.

      В соцсети Ваня тоже ничего не выкладывает. Я проверяла и с аккаунта Бо, который входит в разряд «лучшие друзья» и автоматически