Беглая монахиня. Филипп Ванденберг

Мельхиор накануне вечером помог Великому Рудольфо натянуть канат, сила и рост незнакомца, ни в чем не уступавшего Вигоберту, произвели на канатоходца огромное впечатление. К тому же внешний вид парня позволял сделать вывод, что дела его обстоят не лучшим образом и он вряд ли откажется присоединиться к труппе бродячих артистов. Правда, Рудольфо никак не мог предположить, что Мельхиор, будучи в обществе женщины, ни при каких условиях не согласится расстаться с ней.

      И вот оба стояли перед Великим Рудольфо у его весьма обшарпанного вагончика. Предложение циркача пришлось Мельхиору как нельзя более кстати, но о том, чтобы бросить Магдалену одну на произвол судьбы, не могло быть и речи. Мельхиор отступил на шаг назад и изобразил нечто вроде поклона, Магдалена сделала то же самое. Собственно, Мельхиор хотел поблагодарить избавителя за то, что тот вызволил их из тюрьмы, но не успел этого сделать. Рудольфо порывисто схватил обоих за рукава, и все трое зашушукались.

      – Советую тебе еще разок как следует все обдумать! – прошипел Рудольфо, поджав губы. В его голосе вдруг появились угрожающие нотки, а взгляд стал сверлящим. Он добавил чуть любезнее: – Я прекрасно понимаю, что тебе не хочется расставаться с женщиной. Но мы и ей подыщем работу.

      От Магдалены не укрылось, что в течение всех переговоров Великий Рудольфо не удостоил ее ни единым взглядом. Даже сейчас, когда речь шла непосредственно о ней. Однако годы, проведенные в монастыре, научили ее, что за кажущимся равнодушием чаще скрываются не столько гордыня и надменность, сколько смущение и даже застенчивость.

      – Что ты на это скажешь?

      Погруженная в свои мысли, Магдалена не сразу услышала вопрос Мельхиора. Она пожала плечами и выдвинула вперед нижнюю губу, словно показывая, как тяжело ей дается решение. На самом деле она уже давно все для себя решила. Перспектива отправиться вместе с циркачами в странствие по городам и весям после нескольких лет затворничества в монастыре показалась ей освобождением, настоящим избавлением. Разве она не мечтала иногда во время бесконечных монотонных молитв с четками вырваться и увидеть хотя бы небольшую часть этого мира?

      – Почему бы нам не попробовать, – ответила она, все еще пытаясь скрыть свой восторг.

      – Ну вот, видишь! – с удовлетворением воскликнул Рудольфо. – Пойдем со мной, я представлю вас другим артистам, прежде чем мы отправимся в Вюрцбург. Ах да, – Рудольфо вытащил из кармана флорентийский гульден, который управитель забрал у Магдалены, и протянул ей, – с золотом надо обращаться поосторожнее. Золото открывает двери всем, в том числе зависти и подозрительности. Кстати, ваш счет в «Красном быке» я оплатил.

      – Вот это ты напрасно сделал! – возмутился Мельхиор. – Ты же не знал, договоримся мы или нет.

      Великий Рудольфо расхохотался. Он смеялся так громко, что его хохот эхом отражался от голых деревянных стен циркового вагончика.

      – Еще как знал! Запомните: если Великий Рудольфо вобьет себе что-нибудь в голову, он это сделает!

      На Рыночной улице постепенно становилось оживленнее. Циркачи