Сборник-2023. Андрей Кокоулин

глупый Вязирка. Дурачок.

      Он ждал удара, его не было. Ждал пинка. Не было и пинка. Ждал, что его подбросит и покатит с холма. Не подбросило и не покатило.

      Вязирка приоткрыл один глаз. Приоткрыл другой. Ничего. Неужели место сломалось?

      – Я это… – произнес Вязирка испуганно. – Это не я.

      Он захотел встать и не смог.

      А потом…

      Потом Бог посмотрел в него. Заглянул, как будто пошевелил листьями чинара, внутрь Вязирки, в каждый его день, каждый его час, в каждую его мысль. Вязирке стало стыдно, что мысли у него большей частью простые, безыскусные, все больше о еде, работе да усталости. Чуть-чуть обиды, чуть-чуть лени, много-много пустоты и покоя. И давно родителей не вспоминал, вот что. Простите меня, папа Исса, мама Аппаш. Простите! Еще легким ручейком текли мысли о Джабни.

      Ох, Джабни. Улыбка. Глаза. Смех.

      «Вязир», – прогудел Бог в Вязирке.

      «Да», – прошептал Вязирка.

      «Ты хочешь стать моим голосом?».

      Вязирка задумался. Ему позволено было подумать.

      «Не знаю», – сказал он.

      «Зачем же сел?», – спросил Бог.

      Вязирка вздохнул.

      «Людям нужно», – ответил он.

      «Я люблю тебя, Вязир, – сказал Бог и словно улыбнулся. – Но ты уж реши, пожалуйста, по-настоящему».

      Вязирка кивнул.

      «А Джабни станет моей женой?» – спросил он.

      Бог промолчал.

      «Просто…»

      «Да, Вязир».

      «Я не такой умный, как Камаль или вот баба Айса, – смущенно произнес Вязирка. – Или даже как Ягль с Мяуфом».

      «Я вижу, какой ты, – снова словно улыбнулся Бог. – Я смотрю в твое сердце, Вязир».

      «Но Джабни…»

      В небе протаяла луна, большая, желтая, с темным пятном. Вокруг нее закружились темные облака.

      «Ты должен выбрать, Вязир. Старая жизнь закончится, новое начнется. Исчезнет Вязирка, которого за спиной многие называют дурачком. Появится аль-куддуш, мой голос на многие земли и для многих людей».

      «И я буду сидеть здесь?» – спросил Вязирка.

      «Ты будешь сидеть здесь».

      «И в зной, и в холод, и в дождь? Днем и ночью?».

      «Ночью ты будешь спать в дупле».

      «Это моя судьба?».

      «Это твой выбор», – сказал Бог.

      Если бы Вязирка мог видеть себя со стороны, то удивился бы как полной неподвижности, так и запавшим, закатившимся под лоб своим глазным яблокам. Наверное, даже испугался такого вида. А уж от дрогнувшего, изломавшегося в непростых размышлениях лица точно бежал без оглядки.

      Задумался же Вязирка о том, что больше, наверное, не будет носить воду, ухаживать за дынями, помогать Кахиду и прочим, исчезнут беседы с Камалем, прогулки к озеру Маймагуль, мальчишки-озорники, обзывающие его издалека, уйдут вечерние часы, когда можно прихлебывать чай и умиротворенно глядеть на огонь. Он больше не зайдет к тетушке Забун, чтобы украдкой полюбоваться Джабни, мелькающей в окне или метущей двор.

      Все