Любовница Черного Дракона. Марика Полански

потемнело от злости.

      Натаниэль резко перевернулся, подмяв под себя Аннабель, и грубо вошёл в неё. Она попыталась высвободиться, что-то сказать, однако он залепил рот поцелуем и буквально вмял в простыни. Её губы пахли силийской помадой. Где-то на краю воспалённого сознания мелькнула мысль, что делает ей больно, но тотчас угасла. Дракон взял верх над ним и его разумом.

      Та, чья кожа нежнее, ноги длиннее, а ясные серые глаза, словно наполненные теплом, была далеко. От неё исходил тёплый обволакивающий аромат розмарина и бергамота. Но вместо него ноздри щекотал удушливый сандал и ахмантус. Дракон с отвращением фыркнул. Он желал дорогого вина́, а вместо этого ему подсунули дешёвое пойло.

      Пламя растекалось по венам, а на смуглой коже проступил отчетливый рисунок черной чешуи. Океан больше не шумел, нет. Вместо него слышался гул барабанов – ритмичный, пугающий, подобный боевому кличу. Он взывал к чему-то первобытному, древнему. Тому, что древнее первых цивилизаций. Шум нарастал, взгляд застилала мутная кровавая пелена.

      Он всё-таки сорвался в бездну. Острое, болезненное удовольствие почти вышибло из него дух. Тяжело дыша, Натаниэль уткнулся влажным лбом в плечо Аннабель и несколько долгих секунд прислушивался к собственным ощущениям. Недовольно ворча, Дракон складывал крылья, уползая в глубину подсознания вслед за кровавым туманом.

      Тишина оглушала, и Дрейк вдруг осознал, что даже не заметил, как артефакт перестал напевать глупую мелодию. Аннабель тихонько зашевелилась под ним, и мужчина перекатился на спину.

      – Что с тобой? – прошептала леди Блекхарт. Голос дрожал от непонимания и едва сдерживаемых слёз.

      «Жива», – равнодушно подумал Натаниэль и невольно удивился своему безразличию. Он надеялся, что разрядка принесёт облегчение, но этого не случилось. Натаниэль чувствовал себя обманутым и разозлился, сам не понимая на кого. Не глядя на женщину рядом, встал с кровати и принялся одеваться. Слов, как и желания объясниться, не было. Однако искренность всегда лучше хмурого молчания.

      – Дракон проснулся, – скупо проговорил Натаниэль, застёгивая манжеты.

      Когда он повернулся к Аннабель, то первое, что увидел, – лиловые синяки на её шее и плечах. Они расплывались уродливыми пятнами по белой коже. Губы распухли от поцелуев, а в зелёных глазах стояли слёзы.

      Натаниэля охватили стыд и жалость. Чувствуя ненависть к себе и своему происхождению, он тихонько присел на краешек кровати и нежно погладил по щеке леди Блекхарт.

      – Прости меня, пожалуйста, – с искренним раскаяньем прошептал и осторожно притянул женщину к себе. – Я не хотел, чтобы так получилось.

      Она не сопротивлялась. Уткнувшись лицом в его грудь, заплакала, как маленький ребёнок. Натаниэль стиснул челюсти с такой силой, что они заныли. Сволочь! Он просто редкостная сволочь, и этому нет никакого оправдания.

      Натаниэль безотчётно гладил женщину по плечам, прижавшись щекой к её макушке, и мерно раскачивался из стороны в сторону.

      – Что