На семи ветрах. Анна Попова

      Будто лозы, поспели её высокие груди.

      И походка вьётся, волну прибрежную вопрошает…

      Брат Морской, присмотри за девчонкой шалой,

      накидай ей брызг, сапфиров, что ль, изумрудин…

      Вот она ликует, плещется, трёт молодые очи,

      носится по кромке, искры разбрасывая.

      Вот она выкручивает подол и хохочет…

      Посмотри – не смотри – как она прекрасна.

      Вот она лукаво щурится – и всегда по-разному,

      растрепались косы, это с гор текут перелески…

      Присмотри за ней, пожалуйста, Брат Небесный.

      Посмотри – не смотри – как она прекрасна.

      Вот она, набродившаяся, приходит.

      Без напоминаний и зова: ну где ж она?!

      Оживает подземье бесцветное и глухое.

      Это он обнимает её –

      не удерживая…

      Анна

      Оборотничество

      Мы считались такой идеальной парой:

      озорное солнце и добрая тень.

      Я люблю его – он нормальный, хороший парень!

      Только оборотень.

      В нём угрюмая сила порой ночует,

      поводок обрывает глухая жуть.

      Зверь скулит и рвётся, и я его нюхом чую.

      И держу.

      А когда он с утра подставляет спину,

      набродившись, дышит устало и тяжело,

      я спокойно глажу вздыбленные шерстины.

      «Успокойся, маленький, всё прошло…»

      А с недавних пор он хохочет, как одержимый.

      Пробирает до дрожи смех, уходящий в вой,

      переполненный смертью, людской поживой,

      дважды, трижды, стократ живой!

      Он сказал, что устал служить человечьей правде,

      что пора взрослеть, на людишек глядеть трезвей,

      и теперь он не оборотень, а каратель.

      И мессия, и суперзверь.

      В соцсетях друзья, безбашенны и клыкасты,

      как один провыли про новый закон

      представителей новой всесильной касты.

      Вот таких, как он.

      Объявился – с ухмылкой лисьей и шеей бычьей –

      Главный Волк, новоявленный царь и бог.

      Да, пока в вас видят парней обычных.

      До поры – пока не вопьётесь в бок.

      Я боюсь, я кричу – ну кому ты себя-то продал?!

      И куда мне идти, если я навсегда с тобой?

      Посмотри мне в глаза – я детёныш людского рода –

      и неправда, что выращена на убой!

      Пусть умрёт в ночи беспамятный твой советчик!

      Вымой когти, язык и сердце, и станешь чист!

      Зверь, зверюга мой, славный мой, человечий,

      ну опомнись, пожалуйста, излечись!

      А кругом бурлит заразительное безумье,

      страстно шепчет: отдайся и приумножь…

      Он впервые швырнул меня и оскалил зубы.

      Я впервые – я не хотела – взялась за нож…

      Андрей

      Половины

      Забыл. Не помню я уже,

      как злые тучи надвигались,

      как на злосчастном вираже

      мы в хлам с тобою разругались.

      Как обменялись