Жизнь статиста эпохи крутых перемен. История историка. И. М. Кривогуз

и долины. Высунув руку, ощутил силу воздушного потока. Затем с невероятной скоростью (более ста километров в час) пронеслись над крышами поселков, взмыли вверх и, сбавив скорость, пошли на посадку. Едва самолет остановился, я быстро выскочил и незаметно покинул аэродром. Это был мой первый полет на самолете. А вскоре Толю отправили учиться в военное летное училище.

      Дружил и спорил с остроумным и часто горячившимся Борисом Сурневым. Иногда на уроках он задавал учителям много вопросов по существу изучаемых предметов, пока не обретал ясности. Мы с ним брали лыжи на стадионе и бегали наперегонки. Благодаря заботам своей мамы он был тяжеловат, проигрывал и скандалил. А однажды через отца, служившего в милиции, Борис достал на день малокалиберную винтовку с патронами, и мы на лыжах отправились к Терскому хребту охотиться на дроф. Стадо птиц нашли, но подойти скрытно не сумели. Они взлетели, и, как мы ни гонялись, сколько ни стреляли, за целый день ни одну не подстрелили.

      Было интересно играть в шахматы и обсуждать текущие события с друзьями-одноклассниками: с худым высоким и склонным к юмору Шуриком Лихаревым, с коренастым рационально рассуждавшим Рэмом Логиновым, с всегда веселым Эриком Голубевым. Приятельские отношения были с ребятами из класса – В. Маляренко, Н. Осипенко и многими другими.

      Всегда сидел за одной из парт первого ряда с Лидой, но ни эту миловидную и стройную девочку-отличницу, ни других, составлявших большинство, до девятого класса не разглядывал и не очень различал, как, впрочем, и они меня – малолетку. Насмешливо, как и большая часть ребят, относился к начавшемуся среди них с седьмого класса увлечению стихами о любви и романсами.

      Еще помнится, что немало забот доставляли школе, всем учителям слабо развитые, отстающие ученики. Для перевода в следующий класс надо было сдавать экзамены, которые не все выдерживали. Провалившихся оставляли в прежнем классе на второй, изредка и на третий год обучения. Некоторые становились второгодниками не один раз. Отдельные учащиеся, пропускавшие уроки и целые учебные дни, курили, играли в азартные игры, иногда пытались грабить товарищей на подступах к школе, чтобы отобрать еду и монеты. Не раз нападали и на меня, только я никогда не носил в школу ни еды, ни денег. Сталкивались, и я удирал.

      Но серьезных происшествий в школе было немного. В нашем пятом классе две девочки – многократные второгодницы – вечером отправились на танцы и были изнасилованы незнакомыми парнями. Парней нашли и судили. Несчастных девочек, чтобы пресечь нездоровый интерес к ним соучеников, особенно соучениц, перевели в дальнюю школу.

      В другом чрезвычайном происшествии – игре учеников в карты на большой перемене близ школы – оказался замешан и я, учившийся тогда в седьмом классе. В карты играть не умел, но не отказался, когда пригласили научить играть в «двадцать одно». Игроков застукали завхоз и учитель. Дирекция и совет школы грозили нас исключить. Дома родители говорили о серьезной опасности исключения.