Та, чьё второе имя Танит. Гай Себеус

всё равно нельзя пускать на самотёк.

      Но сперва надо поговорить с Петал о недопустимости подобных поступков, которые могут их погубить. Твёрдой рукой он почти бесшумно притворил дверь в спальню.

      …Тревожная весенняя луна всей своей откровенной обнажённостью безмолвно присутствовала в комнате. Дети, все трое, молчали, будто затаились. Петал тихо дышала в тёмной глубине – он чувствовал её.

      Он сел намеренно шумно, лишь бы сохранить свою решимость и разрушить этот заговор явно противостоящей ему тишины.

      – И что теперь прикажешь с этим делать? Мы ведь договорились хранить в тайне твою сущность таны! Неужели ты не могла сдержаться!

      Петал хранила молчание.

      – Да, согласен, она старая дура… Была… Но она же не враг! Стоило ли с ней так? Здесь уже и так болтают о близнецах, выкормленных волчицей! Так нужно ли было лишний раз подтверждать это? Из-за этой нелепой случайности у нас могут быть огромные неприятности…

      Петал решительно вышла из темноты, поймав глазами лунный свет. Волосы зримо поднялись дыбом на её затылке, будто на холке у воинственной волчицы. Губы над клыками подрагивали…

      – Бласт, это не случайность! Она шпионила за мной! Она увидела меня! С ней невозможно было бы договориться! Она не стала бы молчать! Я обязана была защитить свой выводок! – лающие интонации захлестнули взвинченный голос Петал. В ответ обеспокоенно завозились младенцы.

      Странное дело. Он чувствовал, что был прав. А она не права. Но не мог противостоять ей. Она будто перевешивала, самим фактом своего существования делала ничтожной весомость его доводов.

      На её стороне были дети. Все трое, включая его сводных братцев-близнецов. За неё же была эта вторгшаяся в их дом огромная луна.

      Да и сам он был за неё…

      Какое нелепое завершение дня! Дня, в течение которого ему пришлось так успешно разрешить десятки труднейших ситуаций! Применять расчётливость, предусмотрительность, хитрость – да много ещё чего! Чувствовать себя сильным. Хозяином, владеющим ситуацией!

      Сейчас же он осознавал свою полную беспомощность. От него ускользало что-то главное в этом происшествии. Разрешение проблемы с точки зрения человеческого разума здесь точно не срабатывало. А интуитивно он почему-то признавал правоту Петал, как и её верховенство вообще.

      В их маленькой стае вожаком была она. Побеждало всегда её мнение. Как и на этот раз. Он сам не заметил, как это произошло: обнимая, он уже приглаживал её волосы, утешал.

      – Я согласен с тобой, что это не случайность.

      Жёсткий запах пережитого ею стресса перебил мягкие ароматы грудного молока. И он вспомнил! Он вспомнил, на что похож был причудливо извивающийся во тьме дымный завиток факела.

      На дракона.

      Уродливо корчащегося дракона Хроноса. Край Белоглазых тан продолжал напоминать о себе. Он призывал, он вопил о спасении!

      Бласт понял, что не выйдет у него затаиться, сделать вид,