Безумная ночь. Лиз Карлайл

сомнением сказал Раннок.

      Эви пожала плечами:

      – Ну, скажем, за какого-то дальнего кузена. Или за старого друга семьи. Мы будем говорить уклончиво, давая понять, что познакомились они, когда мы были за границей.

      Гас вздохнул с облегчением:

      – Думаю, это хорошая мысль.

      – Уинни и Майкл могли бы на пару недель взять с собой Фредди в Брюгге якобы для того, чтобы окончательно утрясти детали бракосочетания, – предложила Эви. – А потом, как только закончится сезон Зои, к ним могли бы присоединиться и все остальные.

      Раннок покачал головой:

      – Эви, любовь моя, слухов не избежать, как только она вернется с младенцем на руках, но без мужа.

      Эви печально взглянула на мужа:

      – Фредди не сможет сюда вернуться. А если вернется, то не сразу. Я ее, конечно, не оставлю до тех пор, пока не родится ребенок, да и потом буду приезжать к ней, как только смогу. А через год-другой мы сможем распустить слух, что ее муж погиб в какой-нибудь катастрофе, и она станет молодой вдовой.

      Гасу эта затея, кажется, пришлась по душе.

      – И тогда безутешная вдова сможет вернуться к своей семье. Это не лишено здравого смысла.

      Раннок кисло улыбнулся обоим, но все же согласился:

      – Можно попробовать. Но это лишит ее последней надежды сделать хорошую партию.

      Лицо Эви опечалилось.

      – Да уж. Одно дело заткнуть рты сплетникам, и совсем другое – обмануть потенциального супруга. Впрочем, кому придет в голову задавать лишние вопросы?

      – Уж конечно, не Ратледжу, – горько рассмеялся Гас.

      Раннок презрительно фыркнул:

      – Скорее он будет вне себя от радости, когда узнает, что мы не потащим его, связанного по рукам и ногам, к алтарю. И я не сомневаюсь, что этот негодяй никогда больше не появится на пороге нашего дома.

      Глава 6

      Более тридцати лет брокерская фирма «Гольдштейн и Стоддард» была расположена на расстоянии плевка от Королевской биржи и Английского банка, в самом центре лондонского финансового района, который так же отличается от Мейфэра, как мел от сыра. В Сити улицы носили основательные, без излишних украшательств названия, напоминавшие об их прежнем предназначении: Корнхилл[3], Треднидл[4], Полтри[5], а также брокерский рай – Эксчейндж-Элли[6]. Контора Стоддарда находилась на Ломбард-стрит, названной так в честь ее первых обитателей, ломбардских ростовщиков, которые появились там в XIII веке и постепенно не только сильно разбогатели сами, но и позволили разбогатеть некоторым другим счастливчикам.

      Теперь в Сити крайне редко осуществлялись сделки с зерновыми или домашней птицей, однако на Ломбардстрит мало что изменилось. Старый Гольдштейн давно умер, но по мраморным ступенькам лестницы в контору поднимались, сменяя один другого, способные Стоддарды, последний из которых, Игнатиус, с голосом, подобным скрежету металлической мочалки для чистки кастрюль, обладал не традиционным ангельским зеленым большим пальцем[7], а кое-чем получше

3

Пшеничный вал.

4

Нитка с иголкой.

5

Домашняя птица.

6

Менялы.

7

Характеристика умелого садовода, у которого растет все, что бы он ни посадил.