Безумная ночь. Лиз Карлайл

остановил ее Раннок. – Фредди сама не знает, что говорит. О возвращении в Португалию не может быть и речи.

      – Но почему? – в отчаянии выкрикнула Фредерика.

      Раннок вскочил с кресла.

      – Если ты еще не слышала, то могу сказать: на твоей родине опять идет война. – Он говорил резко, не скрывая ярости. – Кровавая гражданская война, которая едва ли скоро закончится. Как и во время твоего рождения, в Португалии сейчас отсутствует стабильность и безопасность. Именно поэтому офицеры, товарищи твоего отца, и вывезли тебя из этого ада. И именно поэтому ты останешься под моей защитой по меньшей мере до своего замужества. Ясно?

      В этот момент открылась дверь, в комнату вошел Гас и, поклонившись, объяснил свое вторжение:

      – Я прошу прощения, но хотелось бы кое-что взять… Силы небесные! Что случилось с Георгом?

      – Он упал, – буркнул Раннок.

      – Что, через окно? – Гас хохотнул, что было весьма неразумно с его стороны. – Все это не менее странно, чем поведение Маклауда! Вы видели, с чем он ходит по дому? На серебряном подносе, словно утренняя почта, у него лежит нож и аккуратно сложенный кнут.

      Эллиот встал и непринужденно повернулся к нему:

      – Он выполняет мое распоряжение, хотя я пока не уверен, что найду применение этим предметам.

      Гас удивленно заморгал:

      – Извините, не понял, сэр?

      – Фредди, выйди! – рявкнул маркиз. – А ты, Гас, садись, надо поговорить.

      Это была уже не просьба, и Фредерика обрадовалась возможности удалиться. Когда она поднялась, Гас заметил ее опухшие от слез глаза, а когда ушла, с печальным сочувствием спросил:

      – Что, черт возьми, произошло с Фредди?

      Эллиот все в той же воинственной позе: широко расставив ноги, скрестив на груди руки, – прошипел сквозь стиснутые зубы:

      – Она ждет ребенка.

      – Господь милосердный! – изумился Гас. – Ты, должно быть, шутишь?

      – Напротив, серьезен, как никогда, – буркнул Раннок. – И я считаю, что это произошло по твоей вине.

      Гас, совершенно ошарашенный, аж подскочил в кресле:

      – Что вы такое говорите, сэр? Я воспринимаю это как оскорбление! Как вам в голову могло такое прийти? Это… это возмутительно!

      – Ох, Гас, – устало вздохнула Эви, – он не это имел в виду.

      Раннок сел и в упор уставился на кузена. В воздухе повисло тяжелое молчание.

      – Что действительно возмутительно, скажу я тебе, так это то, что невинная девочка оказалась беззащитной под крышей собственного дома, – заявил наконец маркиз. – По твоей вине мы все попали в эту историю, и теперь я подумываю, не заставить ли жениться на ней тебя.

      – Не слишком ли сурово, сэр? – возмутился Гас. – Я не имел к этому никакого отношения, но готов пристрелить мерзавца, который это сделал!

      Раннок прищурился и мрачно пробурчал:

      – В таком случае заручись Божьей помощью, потому что стреляет он практически без промаха.

      Эви поднесла руку ко лбу, как будто у нее разболелась голова, и прояснила ситуацию:

      – Отец