Это я, сразивший чудовищ!. Виктор Елманов

чтобы ты пришел в мастерскую попозировать».

      И вот уже здесь, в этом месте, выходя, он говорит, вдруг выпадая совершенно из контекста предыдущего, так скажем, разговора нашего, вдруг он сказал: «Ты знаешь, завтра Татьянин день, а она мне все время грезится». Слово-то какое употребил – грезится! Не видится, не там – снится, а именно грезится!

      4

      Автопортрет Татьяны Шуваловой.

      Голос за кадром:

      – Татьяна Владимировна – первая жена Николая Шувалова.

      Работа Н. Шувалова «Двое» – совсем еще молодые Таня и Николай.

      Фотография: Николай и Татьяна сидят за столом и что-то рассматривают.

      Голос за кадром:

      – Они родились в один год, в один месяц. По свидетельству очевидцев Татьяна и Николай воспринимались, как единое целое. И хотя они были разными по масштабу дарований художниками, но что-то большее, чем совместная жизнь и творчество объединяло их.

      В мастерской художника Сергея Румянцева.

      Сергей Румянцев:

      – Потом мы оттуда поехали на поезде в Бухару. Поезд грязный такой, замызганный, пыльный. В Бухару приехали в гостиницу, у нас там не получается ничего. Но вот нам дали в гостинице центральной местечко: домик хрущевского типа, а там трехкомнатная квартира. Это как гостиница. Мы как зашли, а там на полу сидят узбеки семьями. И она (хозяйка) говорит: «Пусть она (Татьяна Шувалова) здесь останется с женщинами, а вам на двоих тут комнатка небольшая». Я смотрю, Коля помрачнел. Они ведь никогда не расставались!

      Портрет Т. Шуваловой (работа Н. Шувалова).

      Фотографии: Николай и Татьяна у реки; Игнатьев, Шувалова и Шувалов; Шувалов и Шувалова с букетом цветов на выставке; Шувалов и Шувалова на выставке у картин Николая.

      Портрет Т. Шуваловой в индийском стиле (работа Н. Шувалова).

      Голос за кадром:

      – Татьяна Шувалова умерла в 80-ом году.

      Табличка: «Онкологический диспансер». Стена с полуобвалившейся лепниной. Здание диспансера.

      В музее.

      Виктор Игнатьев, директор музея:

      – Я видел его лицо на могиле Тани в момент ее погребения. Вдруг, и это зафиксировано даже фотоаппаратом, вдруг плачущее лицо Николая затормозилось, в какое-то мгновение просветлело, как будто бы он, образно говоря, принял ее зов уйти… Потом опять это все, опять его лицо исказилось гримасой плача… Он плакал, как плачут мужчины. Он не всхлипывал, он не вытирал нос рукавом, не лились слезы ручьем, что носовой платок становился мокрым, не было навзрыд выкриков. Он плакал весь. Глаза отяжелевшие были, отяжелевшие. Маска была, как вырезанная какая-то. Но это не была маска скорби, пиета. Это было горе, огромное горе человека.

      Панорама зимнего кладбища. Заснеженные могилы, кресты, памятники. На одном из них сидит, нахохлившись, голубь.

      Портрет Т. Шуваловой (работа Н. Шувалова), уменьшаясь,