Хочу тебя, девочка. Амелия Борн

оставалось ничего иного, как повернуться лицом к Исаеву и, дрожащими пальцами потянув за лямку сорочки, сказать то, за чем пришла:

      – Я хочу с вами расплатиться за все… Камиль. Сейчас.

      «Расплатиться за все. Сейчас».

      Эти слова грохотом отдавались в висках. И я злился – на самого себя. За то, что Марина так нежданно пробудила во мне столько всего, сколько, пожалуй, я не испытывал за всю свою жизнь. По отношению ни к одной женщине.

      – Расплатиться сейчас? – вскинул я бровь, невольно скользнув взглядом по телу Марины, облаченному лишь в тонкую ткань.

      – Да, – тихо ответила она.

      – Скажи, если бы на моем месте был кто-то другой, ты бы тоже с радостью бросилась отдавать «долги»?

      Я намеренно провоцировал ее на ответ, а себя – на ту самую злость, которая могла удержать от поступка, что обязательно приведет к неминуемым последствиям.

      Потому что помимо «расплатиться сейчас» я буквально до сих пор слышал Маринино «папа». Я не хотел быть для нее стариком. Черт побери, я вообще пока не понимал, кем хочу стать для этой женщины… Все происходило слишком поспешно, слишком необдуманно. Я так не привык. Не привык быть инициатором того, что не мог контролировать.

      – А если бы на моем месте была другая? – выдохнула Марина, и я вновь увидел тот самый огонь в ее глазах.

      Подойдя к застывшей девушке, я прикоснулся пальцами к обнаженному плечу. Провел по гладкой коже сверху-вниз и обратно, наклонился и как чертов маньяк повел вдоль шеи Марины носом. Идеальный аромат.

      Марина вздрогнула, инстинктивно потянулась к лямке сорочки, чтобы вернуть ее на место, но я задержал ее руку, крепко, но осторожно обхватив за запястье.

      – На твоем месте не могло быть другой, Марина, – проговорил я тихо, после чего скользнул губами по скуле к уголку рта. – Я не имею обыкновения хотеть всех подряд. И жду того же от женщин, с которыми сплю.

      Зайдя Марине за спину, я стянул и вторую лямку сорочки, обнажая небольшую, идеальной формы грудь. Член встал колом, особенно когда поймал в отражении зеркала на стене, ответный потемневший взгляд, в котором контрастом плескалась неуверенность.

      – Давай обговорим методы расплаты, Марина, – сказал, опуская глаза ниже. – Что для тебя приемлемо? Что нет? Чему я мог бы тебя научить, или ты уже умеешь все? Ты же не думаешь, что все обойдется одним разом, девочка?

      Я отошел, оперся бедром на стол и сложил руки на груди. Марина так и стояла в паре метров от меня, и по ее участившемуся дыханию, от которого высоко поднималась обнаженная грудь, было видно, что она дико взволнована.

      Я же пытался взять себя в руки, чтобы ее «расплата» стала гораздо большим, чем Марина себе это представляла. Ведь так просто было уложить сейчас девчонку на стол, задрать ей подол и оттрахать. Но мне нужно было иное.

      – Не обойдется одним разом? – шепнула Марина, и я покачал головой.

      – Разумеется, нет. Или думаешь, что на панели бы тебе хватило побыть товаром… скажем, час?

      На девичьих щеках заалел румянец.