Хочу тебя, девочка. Амелия Борн

были неинтересны мои оправдания, потому что он перебил:

      – Может, сядешь наконец в машину или все-таки предпочитаешь, когда тебя силой запихивают?

      Представив это, я быстро юркнула на переднее сиденье, куда он указал. Хотя хотелось забраться назад и, потерявшись в объемном пространстве джипа, сделать вид, что меня здесь вообще нет.

      Он тронулся с места мгновенно. Я невольно уперлась взглядом в его руки, уверенно ведшие автомобиль. Пробежалась глазами по длинным, тонким пальцам и, к своему ужасу, обнаружила, что на меня наползает странный жар. Поспешно отведя взгляд к окну, отважилась спросить:

      – Куда мы едем?

      – Ко мне, – последовал короткий ответ.

      Больше вопросов я не задавала. Просто смежила веки и попыталась раствориться в мерном гуле мотора и шелесте колес.

      Кто-то нес меня на руках. Кто-то большой, высокий и сильный. Я покрепче ухватилась руками за шею мужчины, почувствовав вдруг себя как в детстве – в безопасности. Как тогда, когда папа еще не пил и, приходя с работы, первым делом брал меня на руки и катал…

      – Папа… – сорвалось как-то с губ само собой.

      Меня тут же поставили на землю – грубо, резко, и я испуганно распахнула глаза и покачнулась, осознав, где нахожусь и с кем.

      – Простите, Камиль Назарович… – пробормотала неловко, не зная, куда деть глаза. – Я кажется уснула…

      Он лишь мимолетом полоснул меня своим серо-стальным взглядом, от которого стало холодно, и сказал:

      – Идем.

      Я покорно пошла за ним следом. Мы поднялись по ступенькам к дверям дома, показавшегося мне просто гигантским. В сознании невольно мелькнул вопрос – неужели он живет здесь один?

      – Комната для тебя уже готова, – сообщил мне Исаев, небрежно бросив пальто на кушетку в огромной прихожей. – Идем, покажу.

      Я снова поплелась за ним, как послушная собачка. Впрочем, таковой, наверно, я для него и являлась, если не хуже. В конце концов, меня ведь купили, как вещь.

      – Нравится? – спросил он, распахивая дверь.

      – Нравится, Камиль Назарович… – откликнулась скорее автоматически.

      – Я же просил звать меня по имени, – заметил он хмуро.

      – Простите… Камиль.

      Мой взгляд уперся в огромную кровать, стоявшую посреди комнаты, и я тут же его отвела, ощущая, как вновь вспыхнули щеки.

      – Отдыхай, – сказал он, и хрипотца, зазвучавшая в его голосе, царапнула по коже, как физическое прикосновение. – Я приду к тебе завтра… сам.

      С этими словами он вышел, а я зябко поежилась. В просторной комнате было неуютно, а от одной мысли о том, чтобы залезть на широкую кровать, становилось не по себе. Хотелось лишь забиться куда-то в угол и стать невидимкой. Но это было невозможно.

      Кое-как взяв себя в руки, я подошла к высокому шкафу, чтобы разложить там немногие вещи, которые прихватила с собой. И замерла, потому что взгляд уперся в аккуратно сложенную шелковую ткань – единственную вещь, что лежала в шкафу.

      Трясущимися руками я расправила ее и обнаружила, что это ночная сорочка.