Как Шагал в нарисованном Витебске шагал. Галина Дербина

он быстро, неся в руках длинную нитку крупного белого жемчуга и огромный кусок черного хлеба, натертого солью. Собственно, это был не кусок, а полбуханки.

      Хлеб вручил Озорнице, жемчуг – Петру Петровичу. Петух пересчитал жемчужины. Их оказалось семьдесят четыре. Он разорвал нитку сабелькой и одну за другой принялся склевывать бусины. Клевал так быстро, что лошадь не успевала считать, сколько он проглотил. Следить за этим мешал хлеб, который она почти целиком запихнула в рот, и, наслаждаясь вкусом, увлеченно пыталась счесть склевываемые жемчужины. Лошадке все казалось, что петушок по ошибке проглотит больше, чем необходимо для полета. Как использовать остальные бусины, Озорница моментально сообразила, решив, что будет вполне уместно вплести оставшиеся жемчужины в ее гриву.

      Когда петушок закончил свой обед, художник спрятал оставшиеся бусины в боковой карман жилетки. Озорница контролировала его действия, чтобы он случайно не обронил ни одной жемчужины. Положив оставшийся жемчуг в карман, он похлопал по нему ладонью и спросил петушка:

      – Ну что теперь, вы готовы к полету?

      – Не совсем. Осталось небольшое дельце. Где василек? – Шагал протянул ему цветок. – Так, друзья, все встаньте в ряд передо мной, как лист перед травой, – скомандовал он.

      Художник и его спутники выполнили приказ. Петр Петрович, позвякивая шпорами, прошелся вдоль строя и глубокомысленно произнес:

      – Как говорил любимый сын несправедливо убитого отца: будь или не будь? – немного подумав, петушок встрепенулся и сам себе ответил: – Будь! Подходя к каждому, он дотрагивался васильком и, как бы читая заклинание, курлыкал: – Был большой, стань маленьким.

      Тут же тот, кого касался цветок, моментально уменьшался в размере. Когда все приобрели размер мальчика-с-пальчика, петух прокукарекал:

      – А теперь полезайте в мой хвост и устраивайтесь между перьев.

      Все устремились куда указано и расположились там не хуже, чем в бизнес-классе самолета.

      – Вам ко-кок-комфортно? – спросил Петр Петрович.

      – Очень, – ответили они хором.

      – К полету готовы?

      – Готовы! – заверещали маленькие Шагал, Озорница и Скрипач. Высунувшись из петушиного хвоста, как блошки из спины котенка, они стали махать ручками, посылая прощальные приветы героям картин, висевших на стене мастерской. Громче и активнее всех был художник, он размахивал васильком и пищал:

      – До свидания, мастерская, до свидания, друзья.

      Что тут началось! Холсты ожили, и все, что на них нарисовано, задвигалось, запрыгало и засвиристело на разные голоса. Так нарисованные жители провожали в дальнюю дорогу своего создателя.

      Петух оттолкнулся сабелькой от пола, с места запрыгнул на подоконник, оттуда слетел на землю и двинулся по дороге к крепостной стене Сен-Поля. Добежав, потоптался немного на месте, поприседал и, четко выговаривая слова, прокричал:

      – Держитесь крепче, я приступаю к взлету!

      Как