Точка соприкосновения. Павел Николаевич Девяшин

аспирином Лестер пытался ее успокоить и получил массу оскорблений. В общем, натерпелся: грех не выпить.

      Конечно, проспал все прошлое воскресенье и пропустил междугородний автобус, а с ним и хоккейный матч сына. Тот играл в школьной лиге. Бывшая сказала, что парень до последнего не выходил на лед. Ждал.

      Ну как не запить? Через несколько дней Лестер хотел уже осадить, и тут – бац! – умирает этот певец. В такой ситуации любой порядочный человек просто обязан поднять стакан-другой.

      Погиб не просто турист, а Билли Кинг! Звезда, что ярко сияла на небосводе жизни.

      Вчера утром музыкант позировал для фото. Не избегал общения, не задирал нос – старался быть дружелюбным. Все напевал: «Я вернусь к тебе на рассвете, солнца луч постучит в окно, я вернусь к тебе, надо верить, мы не виделись, детка, давно».

      К ночи, когда пришла скорбная весть, голос Кинга сам собой возник в голове Лестера. Но смысл песни изменился. Стал зловещим.

      Хорошо, что Лестер гнал собственный напиток – знал, если сухой закон вернется, не нужно будет искать алкоголь. В общем, налакался. На время мрак и отчаяние отступили.

      А сегодня навалились с новой силой. Сын не позвонил.

      Нужно снова его набрать. Сказать… Хрен знает что! Трудно быть хорошим отцом. Чертовски трудно.

      Лестер боялся, что мальчик больше не захочет с ним говорить. Из груди вырвался стон. Лицо его напоминало мятую перестиранную футболку. Пальцы вновь покрутили наборное колесо, и сердце, готовясь к очередной порции боли, с удвоенной силой рванулось из груди. Лестер напряженно вслушивался в гудки: «Возьми трубку, сынок. Давай. Ответь уже на чертов звонок!»

      Вдруг из-за спины донесся хриплый мужской голос:

      – Вы – Лестер?

      Фотограф подскочил от неожиданности и повесил трубку. Завороженно уставился на высокого незнакомца в шляпе.

      – Вас зовут Лестер? – вновь спросил мужчина и протянул значок. – Я – детектив Фрейзер, из департамента полиции Ванкувера.

      – Де… тектив? – переспросил Лестер с видом лунатика или жертвы гипноза. – Да, сэр! Лестер – это я. Лестер Гримли, если точно.

      – Присядем? – предложил незнакомец. – Там, под елками, удобная скамья.

      – Конечно, сэр.

      Расположились. Лестер снял вязаную шапку, чтобы услышать звонок. Будку тут же занесло снегом через так и не запертую дверь.

      – Спасибо, что нашли время, – улыбнулся детектив. – Надеюсь, я не обременил вас?

      – Всегда рад. Люблю, когда подбираются сзади и пугают до полусмерти.

      Детектив присмотрелся к дрожащим пальцам Лестера, к следам на снегу, окуркам от сигарет.

      – Трудный разговор?

      Лестер смущенно потупился.

      – Если вас это утешит, – ухмыльнулся детектив, – я тоже не люблю звонить.

      Лестер хотел было улыбнуться в ответ, но, глянув в лицо копа, сочувственно нахмурился. Тот выглядел сиротливее, чем индейка, живьем засунутая в духовку.

      Из внутреннего кармана Лестера появилась бутылка без этикетки.

      – Не