Точка соприкосновения. Павел Николаевич Девяшин

Фрейзер резко потребовал:

      – У вас есть фото мистера Кинга? Можете показать?

      Почти забыв о проблемах, Лестер сходил к себе, взял фотографию, что проявил утром, и вернулся. Ноги едва не отвалились, пока шел по чертовым сугробам, которым не было конца.

      Глаза детектива сузились, он наклонил голову над снимком, пристально всматриваясь в лицо Кинга, его позу, окружающий пейзаж. Лестер взволнованно наблюдал.

      – Что это? – спросил полицейский, палец на карточке побелел. – На горном склоне, у него за спиной?

      – Не знаю, сэр, – Лестер поскреб ногтем. – Может, дефект пленки или птица. Одно могу сказать точно, человеку там делать нечего. Гора необитаема: ни лыжных трасс, ни фуникулеров. Слишком крутая. Старожилы зовут ее «Горой мертвецов».

      Фрейзер встал со скамейки и направил взгляд на склон горы. Губы его расползлись в довольной улыбке.

      – Могу я попросить вас еще об одной услуге?

      – Сэр?

      – На вершине, наверняка чертова морозилка, – полицейский выудил из кармана пустую флягу. – Не могли бы вы одолжить мне немного вашего «топлива»?

      Отчаянно задребезжал телефон. Детектив не успел опомниться, как Лестер, цапнув из его рук тару, кинулся к будке.

      Из трубки раздался знакомый голос:

      – Папа, папа! Хорошо, что ты на месте. Извини, нас задержали в школе. Когда приедешь? Завтра? Отлично, пап! Сначала пойдем в закусочную новую через квартал. По Робсон-стрит. Затем в кино! Там такое… Закачаешься.

      Лестер прижал лоб к стеклу, улыбаясь каждой реплике сына. Его ладони крутили фляжку.

      Фрейзер приблизился к будке с грустной улыбкой. Жестом показал, что вернется через десять минут, и пошел вдоль своих следов.

      Лестер поморщился. Фляга в его руках начала вращаться еще быстрее. И как-то нервно. Нужно быть сумасшедшим, чтобы в одиночку лезть на «Гору мертвецов». Но это не его дело. Он смотрел на удаляющийся силуэт детектива, и вскоре тот растворился в снегопаде. А может, это от дыхания заволокло стеклянную дверцу?

      В голове у Лестера заиграл знакомый мотив:

      «Я вернусь к тебе на рассвете, солнца луч постучит в окно, я вернусь к тебе, надо верить, мы не виделись, детка, давно».

      Глава пятая

      Италия, 1944

      Энтони Леоне, новоиспеченный командир снайперской двойки, капрал четвертого батальона рейнджеров, один из лучших стрелков на этом участке фронта, отчаянно зевал. Он поймал на себе восхищенный взгляд напарника. В глазах выступили слезы: не от сантиментов, а от сонливости.

      В молодом человеке, лежавшем в соседних кустах, без труда угадывался деревенский парень. Несмотря на адскую жару, он повязал на шею армейский шарф, словно какой-то ковбой. Никто в полку так диковинно не облачался.

      Чарли Дин. Имя идеально подходило для ранчо.

      Тони вздохнул, ощущая бремя нового звания. Он обрел подчиненного три дня назад и еще не привык.

      Ребята ждут у палатки.

      Тони возвращается с боевого дежурства, где под руководством Дерека впервые снял живую цель, а если говорить