Родом из детства. Алексей Курилко

скорость.

      Хотелось работать. Но, во-первых, я стараюсь не писать, когда пью. Принципиально. А во-вторых, я пробовал в молодости. Бесполезно. Ничего путного из-под пера не выходило. Поэтому с удовольствием повторяю за Грибоедовым:

      «Когда в делах – я от веселий прячусь.

      Когда дурачиться – дурачусь.

      А смешивать два эти ремесла

      Есть тьма искусников – я не из их числа».

      Были любители совмещать возлияния с литературой. Чарльз Буковски, например. Для работы ему просто необходимы были печатная машинка и бутылка виски. Минимум половина всех его рассказов написана под градусом. И ничего – читать можно.

      Вот Эрнст Теодор Амадей Гофман – юрист по образованию и композитор по зову души – обрёл своё истинное призвание писателя и сказочника благодаря пьянству. По вечерам, после работы он шёл кутить в кабак. Ближе к полуночи навеселе приходил домой, к тихой, любящей и верной жене Михалине. Однако выпитое, разгорячив мозг, не давало уснуть, и Гофман усаживался за письменный стол, чтобы скоротать время сочинительством. В состоянии постоянного пьянства и бессонницы воображение Гофмана рисовало ему такие кошмарные истории, что ему самому становилось страшно. В таких случаях он будил жену, и Михалина – он ласково называл её Миша – садилась с вязанием рядом с ним. (Сейчас мало кого испугаешь его новеллами и сказками, скорее усыпишь, но тогда их жутковатый мистицизм пугал и завораживал.) Наутро, поспав лишь пару часов, он вновь отправлялся на службу в суд. Такой сумасшедший график жизни не смог бы вынести ни один организм. Гофмана разбил паралич. Противясь наползающей смерти, он последние месяцы жизни продолжал усиленно работать и надиктовал три великолепных рассказа. Он умер, когда ему едва исполнилось сорок шесть лет…

      Вечером я нашёл в себе силы позвонить Лизе – справиться о книге.

      Лиза, как я того и ожидал, меня огорчила:

      – С книгой заминка. Но я всё решу.

      – Что за заминка?

      – Не волнуйся. Через пару дней книга выйдет.

      – Значит, всё в порядке?

      – Ничего не в порядке. Но я держу руку на пульсе.

      – Так в чём заминка? Конкретно?

      – Конкретно сказать не могу.

      – Понятно, – солгал я, и мы попрощались.

      Эта новость, само собой, не добавила оптимизма в моё настроение.

      Потом позвонил Вася Солованов.

      – Ты куда исчез?

      – Да так… Забился в логово, зализываю раны…

      – Пьёшь, что ли?

      – Уже нет. Так… Слегонца… Потихоньку…

      – А что случилось?

      – Как тебе сказать… Сердечные дела дали осложнение на печень. Но уже всё! Финита, бля, комедия.

      – Я чего звоню, – сказал Солованов. – Один чел хочет встретиться с тобой. У него есть идея для сценария.

      – Васенька, у меня два десятка идей для сценария.

      – А ещё у него шестьсот тысяч лишних денег. Он желает попробовать себя в качестве продюсера.

      – Мне нравится его идея.

      – Для сценария? Или о продюсерстве?

      – Обе.

      – Супер. Когда ты сможешь с ним встретиться?

      – Когда