Умереть в раю. Гера Фотич

наслаждался виски и не заметил, как спало напряжение от долгой поездки. Расслабился, откинувшись на спинку. Повернулся вместе со стулом боком к столу. Поставил правый локоть на столешницу рядом с тарелкой.

      – Я же тебе уже говорила. Он в спортивном лагере. Лето, каникулы. Чего ему здесь болтаться по жаре! – дочка взяла ложку Данилы и воткнула ее в оставшийся кусок торта на тарелке сына. – Ешь, сказала!

      Даниил посмотрел на мать пристально в упор. Вернул ложку на прежнее место.

      Валерия вдруг залилась нервной краской. Набросилась на Тета:

      – Я ведь просила тебя не пить! Хоть сегодня! Просила ведь! Ты же себя знаешь – две бутылки пива и все, с копыт долой!

      Василий удрученно заметил, что в общении дочки пропала былая непринужденность и легкость. Появилась некая скованность. Будто уйма нерешенных проблем распирают ее изнутри, только выжидая слабину, чтобы вырваться наружу.

      – А что я?! Что – я?! Хотел только поддержать своего тестя! – оправдывался Тет. Снова протянул руку к бутылке. – Не могу же я позволить ему осилить этот груз одному!

      Его речь была четкой, но излишне торопливой, словно из боязни, что ему не дадут высказаться. Характерный симптомчик.

      Валерия цепко выхватила бутылку виски из-под носа мужа. Убрала под стол.

      – По-моему, ты уже сам похож на груз, и я не собираюсь волочь тебя по лестнице на второй этаж.

      Тет хмыкнул и недовольно насупился.

      – Тебе еще подлить, пап? – словно извиняясь за резкость, тихо спросила она. – Анатолий спиртное совсем не переносит. Завтра будет до обеда валяться в постели и охать.

      – Анатолий не переносит, а Тет – все переносит, – с пьяным пафосом изрек муж и потянулся за бутылкой пива. – Тогда, значит, будем полировать!

      Глядя на зятя, Василий погрустнел. Развезло бедолагу. Что так быстро-то? Совершенно разучилась пить нынешняя молодежь. Или здешний воздух свободы так расслабляет закаленные в России тела и души?

      Валерия обреченно вздохнула:

      – А… делай, что хочешь! Надоело все…

      – Данила, ты почему молчишь? – Василий от греха подальше снова переключился на внука. Старался выговаривать слова как можно четче. Не хотелось, чтобы внук видел его пьяным. – Все понимаешь и молчишь?

      Даниил перевел взгляд с деда на окно. Там уже стемнело.

      – Он все время молчит, – ответил Тет, резко вскинув опускающуюся под действием алкоголя голову. Откинул рукой челку с глаз.

      – Не говори чушь! – моментально ощерилась дочка. – Помнишь, как он в прошлом году болтал? Все говорил! А теперь ленится!

      – Не помню, – сказал Тет и снова опустил голову, словно что-то важное увидел в своей тарелке, что вернет ему память. Едва помедлив, упала вниз челка.

      – Откуда тебе помнить, ты тогда нас редко навещал! – с легким укором произнесла Валерия.

      – А что, я в этом виноват? Я? – неожиданно зло спросил Тет. Он словно протрезвел. Речь его зазвучала неторопливо. Правой рукой снова закинув светлую челку назад, посмотрел на жену. Затем медленно перевел взгляд на